Александр Поляков: Факел [СИ]

Ребята зашумели. От группы отступила хорошенькая Алла Симонова в синем платье до колен и белым отложным воротником. Светлые волосы, обычно собранные в пучок, она зачесала наверх и скрепила черепаховым гребнем. Постукивая каблучками белых туфель и придерживая на плече маленькую сумочку на тонком ремешке, она громко объявила "Хорошо!"

Все обернулись.

– Побудем немножко там… здесь… снимок… и можно покататься на катере.

Юноши зашумели, засмеялись.

– Вовка Лопатин катер свой пригнал! – крикнул кто-то. – Пусть катает!…

– Вот еще… – откликнулся Лопатин. – На прощальную встречу на катере приплывать… я на метро…

– А у меня другое предложение! – громко сказал Морозов. Он поднялся и вышел на свободное пространство.

– Ну-ну, Саша, – иронично произнесла Алла, – скажи нам веское слово! Все двенадцать лет ты помалкивал, а сейчас заявляешь о себе?

Александр покосился на нее.

– Ну и заявляю, – сказал он, – потому как вышел на дорогу жизни!

Симонова усмехнулась.

– От "Победы" – Первомайский сквер, согласен… полюбуемся на фонтан. Имеющие купальные принадлежности, могут искупаться. Мы подождем, правда?…

Раздались смешки.

– Оттуда – в сквер Героев Революции – возлагаем цветы к могилам революционеров. Потом дом Науки и Техники: осматриваем науку и пристально вглядываемся в технику.

Ребята переглянулись.

– Выходим, – продолжал Морозов, – ждем шести часов и с боем курантов заходим в Оперный… там, в партере, рассаживаетесь в первом ряду и я вам, со сцены, произнесу напутственную речь!

Смирнов смотрел на него с изумлением.

– Далее – к памятнику революционерам – возлагаем цветы, получаем удачу в жизни и оттуда пешочком, к Оби. Если пешком не хотите, можно устроить забег – вниз, под горочку…

Девушки засмеялись.

– Но лучше пешком… пройдемся, подышим свежим воздухом… затем прогулка по набережной…

Он обвел глазами ребят.

– Я так понимаю, что лодку свою никто не пригнал? Вот и хорошо.

Он откашлялся.

– На геликоптерах летать тоже не будем – опасно! Сносно водить не умеет никто… травмы в последний день ни к чему…

– Это кто не умеет водить? – спросил Пашка грозно. – Я не умею?

– И ты не умеешь! – осадил его Александр. – Месяц назад у тебя лопнула правая задняя пружина – так ты свалил свой аппарат, что, скажешь, не было?

– Ну и было. А твое-то, какое дело? – рассердился Смирнов.

– Из этого случая ясно, что водите плохо – рисковать не будем… можно проще – колесо обозрения на набережной… поднимемся и оттуда посмотрим на город, реку и всю прошлую жизнь… общий снимок и разбегаемся в разные стороны… как вам это предложение?

Шум поднялся невообразимый. Все разглядывали Морозова, как редкое животное. Двенадцать лет, при встречах класса, он сидел в сторонке, о чем-то думал, казалось, и говорить-то не умеет, нет – умеет говорить, да как!…

– План неплох, – объявила Симонова, – несколько по-другому, чем у Смирнова… только непонятно, зачем идти в сквер Героев и почему не зайти на "Спартак"?

– На стадионе мы были вчера все вместе,- сказал Морозов.

– Да, были… – сказала Алла. – Класс сидел в одном месте, а ты почему-то отделился с каким-то мальчиком… и еще… говорят, к девочкам приставал, отчего они убежали.

– Это девочки ко мне приставали, и я от них убежал, – без улыбки сказал Морозов. – Ты плохо видишь, Алла… надо тебе корректировку зрения сделать.

Симонова покраснела.

– Глупости от тебя выслушивать, я не намерена! Зачем нам идти в сквер… можешь объяснить?

– Достопримечательность… в самом центре… очень интересно… там большой памятник – из камня высовывается рука с факелом и панно на стене… – ответил Александр. – Поднимите руки те, кто там ни разу в своей жизни не был.

Робко поднялась одна рука и поспешно опустилась.

– Вижу – большинство! – объявил Морозов.

Наконец от шока оправился Смирнов и подал голос:

– Слушай, Морозов, ты чего тут командуешь? В нашей компании не был… в походы, встречи, не ходил, а теперь голос подаешь?

– А потому что на сегодняшний день власть твоя, Паша, кончилась! – объявил Александр. – Побыл в лидерах и хватит, я тебя от лидерства отстраняю!

Лопатин захохотал.

– Но-но! – сказал Смирнов. – Моего слова ты еще не слышал!

– Тебе что – в ухо дать? – весело спросил Морозов.

– Да ты что… совсем уже… взбесился, что ли?…

– Тебе сказано – в последний день ребята будут слушаться меня! – повысил голос Александр.