Андрей Круз - Ведьмы, карта, карабин

Саня поднес к лицу Дмитрия какой-то пузырек, тот закашлялся и очнулся.

— Сколько пальцев? — немедленно сунул чародей ему под нос ладонь; Митя только отмахнулся.

— Восемь, блин! — выдохнул он и повторил мой вопрос: — Удачно сходили?

— Да!

— Саня, займись прибором! — скомандовал Клондайк, который с винтовкой в руках встал у лестницы и контролировал ворота. — Митя, на тебе коридор. Хмель, ты как?

— Порядок, — отозвался я, приподнялся на локте, и сразу лопнула затянувшая рану кожица, вновь потекла кровь. Зашипев от боли, я распотрошил индивидуальный пакет и сунул его под одежду, больше не полагаясь на колдовские лекарства.

Черт его знает, какую магию укусом занесло. «Лазарь» препарат чрезвычайно действенный и мягкий, почти без побочных эффектов, но очень уж нестабильный.

— Саня! — окликнул я чародея, глотая таблетку экомага. — Есть что-нибудь заживляющее непрямого действия? «Небесное исцеление» не надо, я «Лазаря» уже колол.

— Держи. — Саня метнул мне пузырек и отвернулся к генератору. — Сразу две глотай, — предупредил он, вскрывая ножом крышку задней стенки.

Я последовал его совету, потом осторожно уселся на залитом черной липкой кровью полу и взял дробовик. Загнал в него последний магазин со «Сверхновыми» и шумно выдохнул. Головокружение отступило, кровотечение унялось, но мне по-прежнему было нехорошо.

— Саня, сколько времени тебе надо, чтобы нас вытащить? — спросил Клондайк.

— Понятия не имею, — отозвался чародей, озадаченно разглядывая внутренности алхимического прибора.

Я буквально физически ощущал, как растекаются оттуда тяжелые волны магической энергии, и подсказал:

— Он магию генерирует. Много магии. Это пространство искривляет, оно расслаиваться начинает. Мне рассказывали о таком.

— Да знаю я! — отмахнулся Саня и достал чарофон. — Как раз и пытаюсь создать прокол, чтобы нас обратно выкинуло! Не мешай!

— Хмель! — позвал меня Гордеев. — Возьми у Мити патроны для дробовика.

Дмитрий вновь вооружился автоматом, поэтому я с кряхтением поднялся на ноги, забрал у него патронташ и отнес его Николаю. Зарядив ружье, Гордеев положил его рядом с собой, сам продолжил наблюдать за воротами с винтовкой в руках.

На улице понемногу замела поземка, хлесткие порывы ветра забрасывали снег в окна и распахнутые ворота. Магический фон заметно усилился, теперь через окуляры все виделось уже не синим, а блекло-черным.

— Саня, — повернулся я к чародею, — это ты с магией химичишь?

— Не сейчас! — отмахнулся парень, вытянул из потрохов генератора пару проводов и принялся прилаживать их в чарофон со вскрытой задней крышкой.

Сам алхимический прибор словно выпадал из созданного им же пространства, проваливаясь куда-то дальше, в другой мир. Проваливаясь — и утягивая нас за собой. Смотреть на него было физически больно. Будто черная дыра зарождается.

Похолодало, дыхание вырывалось изо рта клубами пара. В зимней куртке было еще куда ни шло, остальные откровенно мерзли. И словно мало того — ветер поменял направление и дул теперь в распахнутые ворота, заметая внутрь цеха снежную пургу. Небо в разбитых окнах почернело, стало темно. В сумерках под прикрытием снежной пелены в цех могли вернуться горожане, и я присоединился к Николаю. Сел рядом и поморщился из-за боли в плече.

Постепенно первый этаж цеха окончательно заполонила чернота, алхимические окуляры больше мешали, чем помогали. Я поднял их на шлем, и тут за спиной раздался звонкий щелчок, запахло озоном.

— Все в порядке! — успокоил нас Саня, продолжая возиться с генератором, который начал гудеть с явственными перебоями.

В такт этому басовитому жужжанию понемногу подрагивало здание цеха и ныли зубы, поэтому слова чародея меня нисколько не успокоили. Но отвлекать его не стал, а потом и вовсе сделалось не до того. Николай вдруг оторвался от своего прицела с «Вампиром», отложил «арку» и схватился за дробовик Дмитрия.

— Хмель! — крикнул он и выстрелил.

Грохнуло, «Сверхновая» сверкнула как-то совсем бледно, лишь слегка подсветив своим всполохом крутившийся на первом этаже снег. Показалось даже, будто она взорвалась в круговерти снега, а потом я вдруг понял: снег и был целью выстрела! Некая потусторонняя сущность незаметно пробралась в цех и закрутила снежинки в смертоносный вихрь, создавая себе эрзац материального тела.

Николай выстрелил вновь, я присоединился к нему, и уже заползшая на лестницу снежная пелена подалась назад. Но она никуда не делась, вспышки алхимических зарядов оказались неспособны выжечь тьму и стужу до конца.