Джек Вэнс - Языки Пао

— Мы не столь опрометчивы, как вам кажется. Ни один из Магистров не покидает пределов планеты без средств личной защиты.

— Вы имеете в виду вашу прославленную магию?

Палафокс отрицательно покачал головой:

— Мы не волшебники. Но в нашем распоряжении поистине удивительное оружие.

Бустамонте внимательно осмотрел его серо-коричневый костюм, под которым ничего нельзя было скрыть.

— Что бы это ни было за оружие — сейчас его при вас нет.

Бустамонте набросил черный плащ на колени.

— Давайте отбросим двусмысленности.

— С радостью.

— Я представляю власть на Пао. Посему называюсь Панархом. Что вы на это скажете?

— Скажу, что вы рассуждаете логично. Если вы сейчас приведете ко мне Берана, мы исчезнем с ним вдвоем и оставим вас наслаждаться вашей безграничной властью.

Бустамонте покачал головой:

— Это невозможно.

— Невозможно? Ну, не совсем…

— Это невозможно, если принимать во внимание мои цели. Традиция династического правления на Пао всесильна. Воля народа — чтобы власть наследовал Беран. Он должен умереть, пока весть о смерти Аэлло не вышла за пределы дворца.

Палафокс задумчиво потрогал черную щеточку усов:

— В таком случае, уже поздно.

Бустамонте замер:

— Что вы сказали?

— Вы еще не слышали радиосообщений из Эйльянре? Сейчас как раз звучит объявление.

— Откуда вы это знаете? — требовательно спросил Бустамонте.

— Вот лучшее доказательство моей правоты, — сказал Палафокс, указывая на приемник, вмонтированный в ручку кресла Бустамонте.

Тот дотронулся до рычажка. Из встроенного в стену динамика раздался голос, полный ненатуральной скорби: «Горе Пао! Пао, плачь! Пао, облекись в траур! Великий Аэлло, наш благородный Панарх, умер! Горе, горе, горе! Растерянные и смущенные, глядим мы в печальное небо, и наша надежда, единственная надежда в этот трагический час — это Беран, новый славный Панарх из династии Панасперов! И пусть его царствование будет таким же славным и прочным, как правление великого Аэлло!»

Бустамонте ринулся на Палафокса словно маленький черненький бычок:

— Как просочилась эта весть?

— Я сам передал ее, — отвечал Палафокс легко и беззаботно.

Глаза Бустамонте вспыхнули:

— Когда же вы это сделали? С вас не спускали глаз!

— Мы, Магистры Брейкнесса, умеем прибегать к уловкам.

Голос из динамика гудел монотонно: «Действуя по приказу Панарха Берана, мамароны незамедлительно утопили злодеев. Аюдор Бустамонте служит Берану с чистосердечной преданностью и поможет юному Панарху на первых порах его правления».

Гнев Бустамонте, доселе сдерживаемый, вырвался наружу.

— Думаете, что меня можно остановить таким простеньким фокусом? — Он дал знак мамаронам. — Вы хотели быть вместе с Бераном. И вы будете с ним в жизни, а завтра, с первым лучом солнца — и в смерти.

Стража встала за спиной Палафокса.

— Обыщите этого человека! — закричал Бустамонте. — Осмотрите его хорошенько!

Стражи с минуту обыскивали Палафокса. Они буквально обнюхали каждую складку одежды, обхлопывали и прощупывали Мага, без всякого уважения к его достоинству. Но ничего не было обнаружено — ни инструмента, ни оружия, ни вообще какого бы то ни было приспособления. Бустамонте наблюдал за этой сценой с бесстыдным наслаждением, и, казалось, огорчился, когда обыск не дал результата.

— Как же так? — спросил он подозрительно. — Вы, Брейкнесский Маг! Где же ваши волшебные чудо-приспособления, таинственные и безотказные?

Палафокс, безропотно и равнодушно позволявший обыскивать себя, ответил любезно:

— Увы, Бустамонте, я не уполномочен отвечать на ваши вопросы.

Бустамонте грубо рассмеялся, повернулся к стражникам:

— Препроводите его в тюрьму.

Нейтралоиды скрутили Палафоксу руки.

— Еще только одно слово, — сказал Палафокс. — Поскольку на Пао вы меня больше не увидите.

— Уж в этом-то я уверен, — согласился Бустамонте.

— Я прибыл сюда по воле Аэлло, дабы обсудить возможную сделку.

— Подлая миссия! — вскричал Бустамонте.

— О, лишь обмен излишками к обоюдной выгоде, — сказал Палафокс. — Моя мудрость — ваши люди.

— Не темните, у меня нет времени! — Бустамонте нетерпеливо махнул стражникам, те подтолкнули Палафокса к дверям. Палафокс сделал неуловимое резкое движение. Стражники вскрикнули и отпрянули.

— Что такое! — вскричал Бустамонте.

— Он горит! Он испускает пламя!

Палафокс продолжал своим спокойным голосом: