Джек Вэнс - Монстры на орбите

— Вы не знаете?

Джин покачала головой.

— Я ничего не знаю. Ну, слышала я всякую болтовню в Ангел Сити, но пока вас не увидела, считала, что я только одна, одна-единственная. И вдруг здесь еще шесть.

— Еще семь.

— Еще семь. Я и на самом деле очень удивлена. Словно громом стукнуло. Но до конца не поняла, что к чему.

— Колвелл говорит, что мы должны быть ему благодарны. Но никто из нас его не любит. Он не позволяет нам ничего делать.

Джин вгляделась в шесть лиц. Они лишены были некоторых качеств, которые у нее были. Жизненной силы? Своенравности? Джин попыталась постичь разницу между собой и остальными. Они казались столь же великолепными, столь же своенравными, какой была она сама. Но они не привыкли думать за себя. Слишком много их было. Они реагировали на одни и те же стимулы, имели одинаковые мысли. Среди них не могло быть борьбы за лидерство. Джин спросила:

— Разве вам не любопытно, откуда я взялась? Вы, кажется, совершенно не интересуетесь, ни так, ни этак.

— Ох, — девушка пожала плечами. — Все любопытство кончилось.

— Да, — сказала Джин. — Похоже, что так… Мне здесь не нравится.

— Нам тоже.

— Почему же вы не уйдете? Не сбежите?

Все девушки рассмеялись:

— Куда бежать? Через двести миль голых скал? И что потом? Чтобы улететь с Кодирона, у нас нет денег.

Джин презрительно фыркнула:

— Девушки, которые хорошо выглядят, всегда могут найти деньги.

Они искренне заинтересовались:

— Как?

— О, есть способы. Я догадываюсь, вы никогда не путешествовали.

— Нет, мы видели несколько фильмов, смотрели телевизор и читали книги.

— Книги вам подбирал Колвелл?

— Да.

— Старый лицемер Свенгали…

— Кто, кто?

— Некто, похожий на Колвелла, только примерно — нет, точно одна восьмая его честолюбия… С чего это все началось?

Девушка, сидевшая рядом, пожала плечами. Там, где рукав блузки потянулся вверх и обнажил запястье, была татуировка. Джин наклонилась вперед и прочла: «Фелисия». Взбудораженная внезапным воспоминанием, она взглянула на собственное запястье. Татуировка на ее матовой коже гласила: «Джин».

Теперь она на самом деле разозлилась:

— Клеймить нас как скот!

Никто из других не разделил ее возмущения.

— Он говорит, что должен как-то различать нас.

— Чертов старый негодяй… В некотором смысле, однако, он… — Ее голос замер. — А как вышло, что все мы одинаковы?

Фелисия смотрела на нее яркими расчетливыми глазками.

— Вам надо спросить Колвелла. Нам он не объяснял.

— Но ваши матери? Кто ваши матери?

Фелисия поморщилась:

— Давайте не будем говорить об отвратительном.

Следующая за ней девушка сказала с легкой злостью.

— Вы видели старую Свенску, женщину, которая помогла вам войти? Это мать Фелисии.

— О-о-о-о-х! — сказала Фелисия. — Я долбила тебе сколько раз! Никогда не напоминай мне об этом! Не забудь свою мать, женщину, которая умерла, у нее была только половина лица…

Джин заскрежетала зубами и зашагала туда-сюда по комнате.

— Я хочу выйти из этой проклятой тюрьмы… Я бывала в тюрьмах, домах презрения, лагерях, приютах для сирот, я всегда уходила. Каким-нибудь образом, — она подозрительно оглядела шесть лиц. — Может быть, вам всем очень нужен Колвелл? Мне нет.

— Нам тоже нет. Но мы ничего не можем сделать.

— Приходила ли вам в голову мысль убить его? — спросила Джин саркастически. — Это достаточно легко. Стукнуть его хорошим ножом, и он в следующий раз не осмелится запирать вас… Я ударю его, если представится случай…

В комнате была тишина. Джин продолжила:

— Знаете ли вы, за чьими деньгами собирается Черри? Нет? Ну? За моими. У меня их очень много. Как только Колвелл узнал это, он начал гадать, как их забрать. Теперь он послал к моему поверенному Черри. Он рассказал ей, что делать, как извлечь из Майкрофта деньги. Майкрофт не почувствует разницы. Потому что она не только как я. Она есть я. Даже отпечатки пальцев.

— Конечно.

Джин сердито закричала:

— Вся трудность в том, что вам никогда не приходилось ни работать, ни сражаться, вы лишь сидите кружком, как собачки. Колвелл зовет вас цыплятами. И теперь все мужество вас покинуло. Вы свыклись с этим… с этим… — слова изменили ей, и она сделала яростный жест.

Сухой язвительный голос произнес:

— Очень интересно, Джин… Могу я вас пригласить на несколько минут побеседовать?

Девушки зашуршали, осознавая происшедшее. В дверях стоял Колвелл. Джин, пристально посмотрев на девушек через плечо, прошествовала в коридор. С могильной учтивостью Колвелл провел ее в светлую комнату, обставленную как кабинет. Он уселся в кресло у современного электрифицированного стола. Джин осталась стоять посредине, наблюдая за ним вызывающе.