Ив Престон - #Потерянные поколения

– Извини, задумалась, – честно признаюсь ей.

Она толкает меня снова, улыбаясь.

– Ты все прослушала. Я говорила о том, что никто в Совете не обратит внимания на твои письма, пока кто-нибудь не пострадает.

– Я тоже думала об этом, – вздыхаю я. – Кажется, только несчастный случай заставит их задуматься… – И умолкаю. Пугающая мысль приходит мне в голову. – Подожди, Мика, ты же не предлагаешь…

Та даже поперхнулась от возмущения.

– Совсем спятила? Твои силенты… Да я переживаю за каждого из них!

Это правда – она заботится о моих силентах, залечивая даже безобидные царапины. Микелина уже спасла несколько жизней.

Но сейчас, помимо возмущения, я вижу в ее глазах нечто большее. После силентов, в чьи лица нужно всматриваться, чтобы уловить едва различимые проявления эмоций, обычные, здоровые люди кажутся мне слишком громкими . Их лица для меня как открытые книги, и я могу читать их. И мне не нужно быть профайлером, чтобы понять, что Микелина боится – я вижу этот страх на ее лице, вижу , как она боится, что однажды ей придется спасать Гаспара, своего старшего брата.

– Так что ты хочешь предложить? – интересуюсь я.

Мика хитро улыбается в ответ. Она напоминает мне о силенте, которого перевели в мою группу пару месяцев назад: оказывается, он приходится родственником Советнику по вопросам Справедливости. Улыбка Мики становится шире, когда она предлагает мне в следующем письме тонко намекнуть на то, что этот силент слишком неосторожен и может пораниться – ведь у меня такая большая группа, а глаз на затылке, чтобы уследить за всеми, нет.

– Или же напиши сразу Советнику по вопросам Справедливости, что беспокоишься о его родственнике, и он сам все сделает за тебя, – заключает Мика. И добавляет: – Хорошо я придумала?

Я улыбаюсь. «Так и сделаю», – хочу сказать Микелине, но тут громкий звук сирены заставляет меня вздрогнуть всем телом. Все, кто находится в столовой, начинают спешно подниматься из-за столов. Один гудок предупреждает о временном отключении электричества на уровне. Я бросаю взгляд в сторону Дины, которая уже выводит силентов. Замечаю, что Гаспар смотрит в нашу сторону. Киваю ему, и он уходит вместе с группой. Звук сирены повторяется, затем раздается еще раз. Мы с Микой переглядываемся.

Три гудка. Это значит, что через полчаса всем жителям Свободного Арголиса следует собраться в западном атриуме, в Просвете.

Три гудка обозначают публичную казнь.

Выход к Просвету находится недалеко от столовой, и я прихожу одна из первых. Запрокидываю голову, желая посмотреть наверх в надежде увидеть небо, – но прозрачный потолок атриума закрыт щитом. Его открывают только по праздникам.

А для меня праздник – возможность увидеть солнечный свет.

Просвет, западный овальный атриум, объединяет сразу несколькио уровней. Он достаточно большой, чтобы жители Свободного Арголиса могли собираться здесь. Или же это нас слишком мало, приходит мне в голову, пока я рассматриваю людей на других уровнях. Нет ни силентов, ни профайлеров – им незачем находиться тут. Зато Корпус повсюду – я узнаю форму рекрутов и курсантов. Их уровни уже почти заполнены, несмотря на то, что до казни остается еще минут десять. Балкон Министра еще пуст, как и весь уровень Совета.

Раздается скрежет. Прислонившись к колонне, я смотрю вниз. С нижнего уровня медленно поднимается полупрозрачный куб. Я вижу фигуру внутри куба: там на стеклянном полу, заложив руки за голову так, словно он решил отдохнуть, лежит человек.

Шум голосов усиливается. Посмотрев на уровень Совета, я понимаю, в чем причина: прибыл Министр. И Совет в полном составе, все семь Советников.

Ни одна казнь на моей памяти еще не собирала весь Совет. Тем временем и люди продолжают прибывать. Даже обычно пустующие уровни сейчас заполнены. На уровнях Корпуса мелькают синие комбинезоны техников и инженеров – они тоже здесь, хотя обычно их невозможно отвлечь от работы. Я вижу, что и Школа здесь, и учителя, и дети из группы последнего Школьного года. Даже детей привели сюда сегодня.

Шум затихает в одно мгновение: Министр встает, поднимает руку – и воцаряется тишина. «Мы не можем позволить себе малодушие», – говорит он, и весь Свободный Арголис повторяет эти слова. Затем Министр переходит к истории нашего города. Сегодня здесь присутствуют дети, которые впервые увидят казнь малодушного, и, наверное, именно поэтому Министр начинает издалека.