Ив Престон - #Потерянные поколения

Поставив чашку на стол, я перевожу взгляд на силента, стоящего рядом со мной. Гаспар явно чем-то обеспокоен. Он поднимает правую руку, дважды постукивая раскрытой ладонью по груди, а затем касается двумя пальцами виска. Посмотри на меня . Потом поворачивает голову, и вслед за ним я смотрю на остальных силентов. Они все перестали убирать инвентарь, стоят и смотрят на меня. Они ни в коем случае не должны видеть, как сильно я расстроена. Это их испугает. Поэтому сейчас мне нужно показать, что все в порядке. Глубоко вдохнув, я повторяю жест Гаспара и улыбаюсь как можно искренней – сначала Гаспару, а потом остальным силентам, и они возвращаются к уборке.

Силенты. Все они намного взрослее меня, самому старшему – шестьдесят, самому младшему – двадцать девять. Но для меня они как дети. Такие же наивные и искренние, такие же беззащитные. У каждого из них прежде была своя жизнь, своя история, но все их истории обрываются одинаково.

Процин, ядовитый газ, отравивший нашу атмосферу. Процин лишил их голоса и воспоминаний.

Силентов часто называют «погасшими», потому что в них угасли все эмоции, и они больше ничего не чувствуют. Но это не так. Проработав с ними четыре года, я научилась различать малейшие проявления их эмоций – они все еще есть, просто стали намного тише. Каждый день я стараюсь говорить с силентами как можно больше. Они не могут мне ответить – но, всматриваясь в их лица, я вижу реакцию – едва заметную, но я вижу ее, вижу, как они хмурятся или улыбаются.

Моя группа всегда работает в теплицах. Работа, которую они выполняют, важна не только для всего Арголиса, но и для самих силентов. Бездействие значительно ухудшает их состояние – они словно еще глубже уходят в себя, совсем переставая реагировать на окружающий мир. К тому же силенты не всегда осторожны и могут пораниться во время работы. Моя обязанность – наблюдать за ними, помогать им, направлять и защищать. Я стала Смотрителем в четырнадцать, сразу после Школы. Тогда эта группа силентов была немногочисленной, всего лишь пятнадцать человек, и мне помогал еще один Смотритель. Теперь, четыре года спустя, в группе двадцать три силента. А я одна.

Я проверяю, правильно ли сложен инвентарь, а затем, подняв руки, дважды хлопаю в ладоши. Это тоже сигнал – силенты выстраиваются в колонну по трое. Я окидываю их взглядом, проверяя, все ли на месте, и после этого мы покидаем теплицы.

Когда мы спускаемся на жилые уровни, у лифта нас встречает Дина – нескладная светловолосая девчушка. Ей почти четырнадцать, и она заканчивает последний Школьный год. Дина наблюдает за моими силентами в то время, когда они не заняты работой. Она даже живет в общем блоке вместе с теми силентами, у которых нет семьи. Дина еще не Смотритель, но собирается им стать.

И я уважаю ее за это решение.

Мы идем на ужин, и только у дверей столовой я вспоминаю, что оставила рабочий планшет в ящике стола. Очень не вовремя, ведь именно сегодня нужно зайти в техотдел на обязательную проверку. Поспешно извинившись перед Диной, бегу к лифту. Обычно я не страдаю забывчивостью, но сегодня явно не мой день. Я не могу позволить себе лишиться планшета: в нем все личные дела группы, все мои записи. Планшет достался мне чудом – с большим трудом выторговала его у Ефима, заведующего техотделом, пообещав, что каждый месяц буду приносить его на проверку.

Но мне пришлось выполнить еще одно условие – взять нового силента. «Я буду гораздо меньше беспокоиться о своей матери, если ее переведут в твою группу», – сказал тогда Ефим. И он не единственный, кто заметил, что я хороший Смотритель.

Подхожу к столовой. Девушка, проходящая мимо, задевает меня плечом. Сделав еще пару шагов, она останавливается и возвращается ко мне, улыбаясь. Мне приходится подавить желание закатить глаза – именно сейчас, когда мое настроение испорчено очередным отказом и я не желаю никого видеть, я встречаю Риту.

– А-арника-а, – протяжно произносит она, рассматривая меня. – Давно не виделись.

Под ее пристальным взглядом я ощущаю некоторую неловкость. О, могу представить, как выгляжу сейчас – после дня в теплицах даже умыться как следует не успела. Моя рабочая форма Смотрителя, сшитая из грубой зеленой ткани, уже сильно поношена и выцвела от многочисленных стирок. На ней заплаты и пятна, которые ничем не вывести – а новую форму я смогу попросить только в конце следующего месяца. На Рите же – легкий тренировочный костюм рекрута с эмблемой Корпуса на рукаве. Точно в таком же костюме ее подруга, которая подошла к нам и сейчас с любопытством разглядывает нас обеих.