Дмитрий Хоменко - Единственный принцип - 1

Когда карета остановилась, он, не сказав больше ни слова, вышел из нее и, не оборачиваясь, направился в сторону поджидавшего его с радостным выражением лица Адаму. Поприветствовав Кранца, тот хотел, было, подойти к доставившей его карете, но кучер сразу же развернул ее и двинулся в обратный путь, оставив молодого человека в недоумении.

Когда Глория вернулась домой, там ее ждало письмо без подписи. Нехотя открыв конверт, она стала читать. Когда она закончила, ей хотелось выть от безысходности. Только сейчас она позволила своему сознанию принять мысль о бесцельности ее дальнейшего существования.

«Мне искренне жаль, что в этот раз обошлось без мелодрамы, созерцать которые я уже так привык. Но может быть то, что будущая драма пройдет не на ваших глазах, стоит подобной жертвы. К тому же у вас ведь еще так много встреч впереди, которые и я жду с нетерпением, предвкушая незабываемые ощущения. Ну что же, до скорой встречи. Искренне ваш Улф».

Долгая, но интересная дорога, чудесная природа на всем пути следования, отсутствие непредвиденных проблем и хороший собеседник помогли Карлу быстро если не забыть все произошедшее с ним, то надолго отвлечься на более приятные вещи. Адам находился в постоянном возбуждении от предстоящего возвращения домой, о чем не уставал раз за разом повторять своему спутнику, заодно точно также часто выражая свою радость по поводу того, что Кранц согласился составить ему компанию. Лишь изредка какая–то мысль приходила ему в голову, и на его лице появлялось несвойственное выражение озабоченности. Карл поначалу думал, что это связано с Глорией, но уже на самой границе Политании выяснилось, что все обстоит не совсем так.

— Следующую остановку мы сделаем уже у меня на родине, а там и до моего дома рукой подать, — сообщил Адам однажды утром, когда они снова тронулись в путь.

— И где же ваш дом? — из вежливости поинтересовался Кранц.

— Недалеко от Пребыля. Там у отца самое крупное поместье, вот наша семья и проводит там большую часть года, лишь в праздники и зимой приезжая в столицу. Городская суета никогда не была в почете в нашей семье.

— Где–то из тех мест и моя мать, — равнодушно заметил Карл, тогда как Адам удивленно уставился на него.

— Почему же вы никогда об этом не говорили? — спросил он, и в его голосе чувствовались даже нотки обиды.

— Вы не спрашивали, а я не придавал этому большого значения. Ведь я никогда не был на ее родине, да и она тоже, с тех пор, как отец подобрал ее во время одной из своих торговых поездок. Когда это случилось, она еще совсем юной умирала с голоду на улице.

— Выходит, ваш отец спас ее, — поинтересовался его собеседник. — Наверное, он был очень добрым человеком, если оказался способен на такой поступок.

— Я думаю, дело не в этом. Просто отец никогда не брал чужого, хоть и был торговцем, но и свое, то, что всегда будет принадлежать только ему, никогда не упускал. Думаю, в случае с моей матерью все обстояло именно таким образом, и надо отдать должное отцу, — он не ошибся. Хотя он вообще редко ошибался, разве что во мне. — Сказав это, Кранц предался каким–то видимо не совсем приятным воспоминаниям, так как тут же поспешил продолжить на другую тему. — Кстати, мать научила меня политанскому языку, а заодно и рутенскому. Так что думаю, проблем в общении у меня не возникнет, несмотря на длительное отсутствие практики.

Эта новость еще больше поразила Адама, особенно ее вторая часть.

— Рутенскому? — переспросил он.

— Оттуда родом ее родители. В Политании они оказались по воле своего помещика, там и умерли, не выдержав лишений, — объяснил ему Карл и окончательно сбил с толку. Собеседник не мог скрыть неприятного изумления. Но постепенно врожденная толерантность его характера взяла верх над предрассудками.

— Моя мать тоже из обедневшей и не самой знатной семьи. Но отец ни разу в жизни не пожалел о своем выборе, — смутившись и не совсем к месту сказал Адам. Только внимательно посмотрев на собеседника, Кранц понял, к чему тот клонит, и лишь улыбнулся в ответ.

Адам же, похоже, решил, что пришло самое подходящее время для откровений, и перешел к тому, что беспокоило его на протяжении всего пути.

— Кстати, мы пробудем у моих родителей совсем недолго. Потом мы отправимся как раз в Рутению. У вас появится возможность увидеть еще одну не чужую вам страну. Я думаю, вы знаете, что большая ее часть находится под властью Политании, хотя там сейчас очень неспокойно.