Дмитрий Хоменко - Единственный принцип - 2

И все же Визар не был бы сам собой, если бы все–таки не сделал определенных выводов. Уместились они в одной простой формуле, которая, по мнению Отто, не нуждалась в доказательствах: «Условности — злейшие враги женственности».

Была еще одна тема, которой всячески избегал Визар, — тема колдовства. То, что Скулду хотели казнить как ведьму, он считал вполне объяснимым проявлением человеческой глупости. Люди не для того выдумывают идеалы, чтобы терпеть их присутствие в реальном мире. К тому же Отто не был уверен, что колдовские способности органично впишутся в созданный им совершенный образ. Но один разговор заставил его все–таки посмотреть на Скулду и с этой стороны.

Как–то вечером Визар сидел в гостиной и читал одну из своих книг о тайных орденах. В ранней молодости он серьезно увлекался масонством и даже посетил несколько собраний одной из лож. Театральность и бессмысленность этих мероприятий заставили Отто отказаться от идеи стать масоном, но интерес к подобного рода необычным идеям у него все же остался.

Потом к нему присоединилась Скулда, и Визар, отложив книгу в сторону, все свое внимание уделил женщине. Скулда же совместила беседу с просмотром книги, которая постепенно захватила большую часть ее внимания. Настолько, что она даже бестактно перебила своего собеседника. Оказалось, что пристальный интерес женщины вызвало изображение символа масонов в виде пирамиды. Отто довольно путано объяснил его значение.

— Но ведь их должно быть две, — неожиданно заявила Скулда, внимательно выслушав собеседника.

— Что две? — не сразу дошло до Визара.

— Две пирамиды. И они пересекаются.

— Откуда ты это знаешь? — удивленно уставился на Скулду мужчина.

— А еще основание пирамид тоже в виде равностороннего треугольника, такого же, как и ее стороны, — вместо ответа на поставленный вопрос продолжила делиться своими познаниями женщина.

— Вот так? — решил убедиться Отто, нарисовав на клочке бумаги шестиконечную звезду.

— Не совсем, — посмотрев на рисунок, ответила собеседница.

— Ну да, — согласился с ней Отто и снова поинтересовался, откуда она знает, как все должно выглядеть.

— Знаю, и все, — ответила женщина и надолго замкнулась в себе.

Визар использовал паузу для того, чтобы проанализировать произошедшее и найти способ, как заставить Скулду поделиться своими знаниями. Пока он перебирал возможные варианты, женщина снова заговорила. У слушавшего ее Отто не было ни малейших сомнений, что она была с ним полностью откровенной.

— Этот символ преследует меня всю жизнь. Еще в своих детских снах я видела прозрачный кристалл такой формы. Он как будто притягивал меня к себе. Повзрослев, я пыталась выяснить его значение, но ни в одной из книг, попадавших мне в руки, не было ни малейшего намека на что–то подобное. Теперь–то я понимаю, что это просто были не те книги. Потом появился странный дядюшка Олли и пообещал мне раскрыть секрет пирамид. Только поэтому я и последовала за ним в Хеб. Но все, что меня там ожидало, это слава гадалки и святые отцы со своими мерзкими подземельями. И глупые вопросы, повторяющиеся изо дня в день, на которые им вовсе и не нужен был ответ. Они просто упивались своей властью надо мной, настолько, что даже расстроились, когда пришло время выносить приговор. И только один важный священник, однажды присутствовавший при допросе, действительно интересовался моими знаниями. Он посещал меня еще в городе под видом простолюдина, чтобы узнать свою судьбу. Именно после его визита меня и схватили. После второго появления меня признали ведьмой и решили сжечь на костре. После этого все и произошло. Сначала я не могла понять, почему во мне нет страха перед лицом страшной смерти, которую мне уготовили. Я будто бы со стороны безучастно наблюдала за тем, что меня самой не касается. Потом я спокойно стала допрашивать саму себя. Я задавала себе те же вопросы, которые до этого звучали из уст моих судей, только в отличие от них я получала ответы. Это оказалось удивительно просто, — всего–то и нужно было, чтобы в моей жизни не осталось ничего иного, кроме этих странных вопросов. А получив ответы на них, я получила и новую жизнь. Так что, когда доброму Олли захотелось пооткровенничать со мной, в этом уже не было никакой необходимости. Я знала даже то, что он явился ко мне только для того, чтобы именно в этом и убедиться.

— Ты уже знала, что будешь спасена? — догадался Отто.

— Я знала, что моя оставшаяся жизнь длиннее, чем один день.