Пирс Браун - Золотой Сын

– Поедут старшие по званию, – отчеканила сержант, убирая бластер в кобуру.

Будь я тем юношей, которого когда-то любила Эо, застыл бы в ужасе. Но того мальчика давно нет. Каждый день я оплакиваю его уход. Все больше забываю человека, которым когда-то был, забываю свои мечты, забываю тех, кого любил. Со временем горе утраты притупилось. Надо просто жить дальше, несмотря на сгустившиеся вокруг меня тени.

Люк капсулы открывается, отщелкивается магнитный замок, дверь с шипением отъезжает в сторону. Беру Теодору на руки и пристегиваю ее к одному из кресел. Ремни ей велики, ведь они сделаны для золотых. И тут из чрева корабля доносится утробный, жуткий рев, примерно метрах в пятиста от нас, – сдетонировали запасы торпед.

Искусственная гравитация отключается. Стены начинают рушиться. Ощущения непередаваемые, все вращается перед глазами с бешеной скоростью. Бью ладонью о пол капсулы, а может быть, о потолок? В корабле резко падает давление. Кого-то рвет, понимаю я скорее по запаху, чем по звуку. Ору серым, чтобы садились побыстрее. Места не хватает одному. Он молча стоит, опустив глаза, и старается не смотреть, как сержант и полковник залезают в капсулу и пристегиваются. Активирую экстренный запуск и отдаю честь серому, оставшемуся за бортом. Он вскидывает руку к виску, сохраняя гордость и преданность, несмотря на то что настал его смертный час. Смотрит куда-то вдаль – наверное, вспоминает о своей любимой или о том, чего не успел сделать, а может быть, размышляет над тем, почему не родился золотым.

Дверь закрывается, и серый исчезает из виду.

Меня вжимает в кресло, капсула стремительно удаляется от погибающего корабля, прорываясь сквозь обломки обшивки. Снова наступает невесомость, потом срабатывают инерционные глушители. Гляжу сквозь иллюминатор на свой флагман, объятый синими и красными языками пламени. В качестве топлива на всех кораблях используется переработанный гелий-3, поэтому двигатели тут же вспыхивают, а дальше наступает цепная реакция – канонада взрывов разносит корабль на части. Внезапно я понимаю, что капсула продирается не через обломки обшивки, а через тела. Тела моих солдат. Моей команды. Сотни представителей низших цветов взрывной волной выкинуло в открытый космос.

Серые внимательно смотрят друг на друга.

– У Марцела осталось три дочери, – говорит темнокожий капрал, пытаясь сдержать дрожь от выброса адреналина. – Через два года ушел бы в отставку. А ты взяла да и прострелила ему башку!

– Составлю отчет, так этому трусу даже посмертной пенсии не выплатят! – ухмыляется сержант.

– Бессердечная сука! – моргая, отзывается капрал.

Перестаю слышать их разговор из-за оглушительного шума крови в ушах. Во всем виноват только я. Сначала нарушил правила в училище, потом нанес удар по всем представлениям золотых и решил, что они такого не потерпят, не станут менять ради меня привычную стратегию.

И вот результат: они изменили правила игры. Погибло такое количество народу, что отмыться от этого я не смогу уже никогда.

В мгновение ока умерло больше людей, чем за целый год в училище. С их смертью в моей душе появилась зияющая черная дыра.

В коммутаторе раздаются крики Рока и Виктры. Наверное, отследили мой планшет и поняли, что мне удалось уйти. Слышу, но не слушаю. Внутри все кипит от всепоглощающей ярости, руки дрожат, сердце отчаянно колотится в груди.

Каким-то образом корабль Карнуса, пострадавший, тем не менее уцелевший, продолжает бороздить просторы космоса, разрушив мой флагман. Отстегиваю ремни безопасности, встаю с кресла. В дальнем углу эвакуационной капсулы находится пневмотруба с готовым к запуску биоскафандром – техническим костюмом, превращающим человека в живую торпеду. Сконструирован для того, чтобы золотые могли катапультироваться на астероид или планету в том случае, если был риск возгорания капсулы при вхождении в атмосферу. Теперь же биоскафандр станет орудием мести. Я собираюсь катапультироваться и протаранить командный мостик этого ублюдка Беллона.

Теодора еще не пришла в себя, и слава бога.

Приказываю капралу помочь мне облачиться в биоскафандр. Через две минуты мое тело оказывается в тесном металлическом каркасе. Еще две минуты мучаюсь с компьютером, пытаясь рассчитать траекторию для тарана корабля Карнуса, чтобы пробить окна мостика. Такого еще никто не делал до меня. Даже не пытался. Это безумие в чистом виде, но Карнус должен заплатить за все сполна.