Артем Тихомиров - Война призраков

Никто больше не возражал. Пока, во всяком случае, соплеменнички Джера вели себя смирно.

— Когда все кончится, пойдите к своим парням и поговорите с ними. Если кто-то из них считает, что место в рейтинге самое важное в жизни, разубедите. Нам не нужно, чтобы во время штурма Цитадели кто-то начал брыкаться и показывать норов. — Вольный охотник оглядел каждого наемника по очереди, жалея, что не владеет телепатией. — И вас это напрямую касается. Мы мирные, послушные, дисциплинированные… смирные, как воспитанники религиозного интерната… до момента, пока я не скажу: «Хватит». Помним о нашем плане.

Они помнили. Ален надеялся, у них хватит терпения дотянуть до конца операции.

Тонорим еще говорил — и тут не обошлось без пафосных пассажей, — а затем объявил всему личному составу подразделений два дня отпуска и пригласил штурмовиков на праздничный ужин. Желудки многих присутствующих уже оценили запахи, которые ветер то и дело приносил к плацу со стороны столовой. Джер сам сглотнул слюну. Лакиши, ничего не евшие с утра, уже начали переминаться с ноги на ногу. Дисциплина оказалась слабее голода.

Генерал хорошо понимал настроение личного состава, поэтому не стал больше задерживать минуту назад отпущенных в увольнительную солдат. Построения на плацу смешались, нарушились, толпа забурлила. Лакиши потекли в направлении столовой, точно животные к долгожданному водопою. Наемники-инструктора присоединились к ним, договорившись позже встретиться в укромном месте на междусобойчике.

В общем потоке не было лишь «Серых». Они стояли на том же самом месте, терпеливо дожидаясь, когда бывший шаари соизволит съехать с помоста и отдать распоряжение. Ален пытался разглядеть через головы лакишей, что было дальше, но у него не получилось. «Серые», в конце концов, появились в столовой, однако своей привычке держаться отдельно от остальных не изменили.

Впрочем, в атмосфере всеобщего веселья этого почти никто не заметил.

— Я собрал вас всех для того, чтобы огласить свое решение… — сказал Спикер Шогг. — И, клянусь, оно далось мне тяжело… особенно, после того, что случилось…

Слова его падали тяжело, как булыжники, и сам дэррн испытывал чувство, граничащее с паникой, настолько сильной, что она слепила его и искажала сознание. Фигуры Архонтов, собравшихся под утро на экстренное заседание Совета, для Шогга были всего лишь размытыми тенями.

Спикер почти не помнил последних часов. С момента смерти Зендрис до той минуты, как его нога ступила на пол малого зала, прошла вечность. О ее содержании у дэррна остались самые смутные воспоминания.

«Что же я хотел им сказать?!»

Шогг замялся. Губы онемели, не желая шевелиться.

Первым вскочил Мункар.

— Мы требуем объяснений. Что значат все эти видеозаписи, присланные Глешем? Это шутка?

Архонты яростно загудели.

— Где Зендрис? — крикнул Хоршан.

— Глеш утверждает, что заговор раскрыт… но разве мы не его подозревали в этом?

— Его! Это какая-то игра. Шогг, не стой!

— Заговор!

— Шогг, что происходит!?

— Или он заодно с Глешем, с этим… сумасшедшим. Я знал, что нельзя ему доверять и вводить в Совет, но ведь меня никто не слушал!

Последнюю тираду выдал высоким визгливым голосом Архонт Вэштиин, самый старый из присутствующих. Он помнил еще очень давние времена и был членом Совета, когда большая часть коллег еще не вышла из нежного возраста.

Его поддержали, даже те, кто когда-то настаивал на кандидатуре Глеша, и крик едва не оглушил Шогга. Но он же вывел его из кратковременного ступора. Эффект был схож с тем, как если бы кто-то залепил ему оплеуху. Спикер оглядел малый зал и яростно спорящих Архонтов. К горлу подкатила тошнота. Кучка выживших из ума «политиков» — что может быть отвратительнее? Это ведь они, морально разложившиеся подонки, виноваты в том, что случилось. Им никогда не было дела до того, что происходит наверху. Внутренняя Сфера казалась им незыблемой твердыней, а право ставить себя в центр вселенной и отмахиваться ото всего неприятного, мешающего получать удовольствие, они считали священным.

Шогг хорошо знал психологию этих типов. Он сам недавно был одним из них, и часть ответственности лежала на нем.

Пришло время все изменить… Проклятье! Теперь Спикер понимал Глеша. Да, именно руководитель проекта «Призрак» сейчас был куда ближе ему, чем кто бы то ни было во Внутренней Сфере.