Андрей Егоров - Бунт при Бетельгейзе

Если тебя всё время пытаются прикончить и каждый твой день наполнен беготней с одной только целью – выжить, поневоле начнешь задумываться о том, что в этой жизни что-то нужно менять.

Не то чтобы Эдик Цитрус отличался мерзким характером и немедленно располагал против себя всех, кто встречался ему на жизненном пути, или лицо у него было такое неприятное, что всякий встречный так и горел желанием немедленно его поколотить. Нет, всё было гораздо прозаичнее – просто Эдвард любил сорить деньгами, а поскольку доходы у него отсутствовали, деньги он добывал одним и тем же способом – занимал под большие проценты. И никогда не отдавал. Не с чего было отдавать.

Из-за этой вредной привычки ему даже пришлось стать межпланетным путешественником и всё время переезжать с места на место. Поначалу на каждой захудалой планетенке, куда заносила его нелегкая, деньги Эдварду давали охотно – ибо физиономия его прямо-таки располагала к доверию и обхождение было в высшей степени приятным. Тем большим было разочарование кредиторов потом, когда выяснялось, что они имеют дело с типчиком, абсолютно нечистоплотным в финансовых вопросах.

Ко всему прочему Эдик еще в совсем юном возрасте увлекся азартными играми, поэтому всякий раз, когда у него появлялись наличные, он немедленно оказывался за игорным столом. Больше всего его привлекала старая добрая рулетка. Шарик прыгал по делениям игрового колеса, а сердце Эдварда замирало в предвкушении крупного выигрыша. Но опять выпадало зеро! Ох уж это зеро! Простой поляризационно-магнитный механизм, внедренный по инициативе владельца казино, – и очередная партия игроков разорена до нитки.

Так было и на этот раз. Зеро! Эдик поежился от накатившего на него дурного предчувствия, поднялся из-за стола, глянул недобро на крупье – тот ответил ему безразличным взглядом – и побрел между столиками на выход, справедливо полагая, что там его уже ждут. В казино кредиторы к игрокам не приставали – мешала хорошая охрана, но снаружи он и сам не поставил бы на свою безопасность ломаного гроша, хотя всегда любил рисковые ставки.

На улице, между тем, разгорелась настоящая драка за обладание его скромной персоной. Представители клана Ивановых наехали на клан Швеллеров. Потасовка шла нешуточная и грозила в ближайшее время перерасти в перестрелку. Сам Швеллер – маленький и лысый главарь выходцев с Собачьего рая, захудалой планетенки в окрестностях Дзеты Змееносца, прыгал вокруг массивного Иванова с бейсбольной битой. И кричал, что немедленно пустит ее в ход, если ивановские подонки не оставят Эдика в покое. Не то чтобы он так сильно волновался за судьбу Цитруса – просто в его планы входило выпотрошить азартного игрока первым.

Кредиторы этой холодной осенью натурально выстраивались в очередь, решая между собой, кто первым будет крутить Эдварду руки и выворачивать его карманы. Просто потому, что на этой планете он провел довольно много времени и успел заслужить репутацию злостного неплательщика долгов.

Эдик выглянул сквозь стеклянные двери на улицу, увидел, что там творится настоящий бардак, и ему стало совсем тоскливо. Он покосился на грозную охрану и понял, что выходить всё равно придется. Позади маячил вышибала по кличке Твердое Колено, который очень не любил, когда проигравшиеся клиенты топтались на пороге казино.

Осторожно приоткрыв дверь, Эдик спустился по ступеням и попытался незамеченным проскользнуть мимо дерущихся. К несчастью, его увидел один из братков Швеллера. И захлебнулся криком:

– Во… вот он, паскуда! Апельсин козявистый!

– Цитрус, – поправил его Швеллер. – Здравствуй, Эдик! Куда это ты так спешишь?