Максим Макаренков - Ангелы крови

— Также я должен передать, что орден скорбит о потере мистера Джонсона, нашего давнего партнера, и доводит до вашего сведения, что все обязательства по контракту будут нами выполнены. Также, совершенно бесплатно, будут устранены существа, причастные к гибели нашей продукции и сотрудников мистера Джонсона.

— Мы с благодарностью принимаем это щедрое предложение.

— Сегодня ночью я уже приступил к выполнению наших обязательств. Женщина-полицейский, послужившая одной из причин невыполнения контракта, устранена.

Хранитель тихонько хмыкнул:

— А сотрудники Девятой комнаты тоже входили в этот… перечень?

— Нет. Это было одно из тех непредвиденных обстоятельств, что постоянно встречаются на жизненном пути, — невозмутимо ответил Тишиг.

— Как изящно вы выражаетесь. Впрочем, это одна из особенностей южной культуры, — оборвал сам себя Хранитель.

— Итак, вы можете передать уважаемым директорам, что их извинения приняты. Более того, я должен поблагодарить их, и вас лично, за проявленную заботу о процветании Дома Тысячи Порогов.

Тишиг поклонился, демонстрируя глубокое уважение гостя к хозяину-нанимателю.

— Могу ли я, недостойный, просить вас о милости, которую буду вспоминать до конца своих дней? — мягко опустившись на колени, гость согнулся в поклоне касаясь пола лбом и ладонями.

— О чем именно? — удивленно приподнял бровь Хранитель.

— Я знаю, что в Доме Тысячи Порогов существует Комната Перекрестков. Комната, о медитации в стенах которой мечтают лишь избранные. Лишь те, кто умеет слушать голоса с изнанки мира.

Хранитель задумчиво смотрел на склонившегося перед ним человека. Впрочем, человека ли?

Приложив сплетенные указательные пальцы к губам, он закачался с носка на пятку. Наконец, приняв какое-то решение, порывисто бросил:

— Хорошо. Вас проводят в Комнату Перекрестков. Я ценю ваше рвение и польщен вниманием к Дому, скромным хранителем которого являюсь. Надеюсь, мы сможем поговорить завтра, по окончании вашей медитации.

Тишиг одним движением оказался на ногах. Только что он стоял коленопреклоненный, и вот уже, все так же почтительно склонив спину, стоит перед Хранителем.

Олон, наблюдавший за разговором, стоя у дверей, чуть не присвистнул. Этот человек был смертельно опасен. Олон прекрасно владел самыми разными техниками убийства и вполне мог выстоять против стандартного «призрака», вроде тех, что предоставлял в его распоряжение покойный мистер Джонсон, да будет комфортно его путешествие на корабле Окончательного Лодочника. Но этот… Схватка с «призраком» могла его разве что насмешить.

Хранитель поманил начальника службы безопасности:

— Пожалуйста, прикажи, чтобы нашего гостя проводили.

Выглянув за дверь, Олон щелкнул пальцами и из теней, заполняющих коридор, возник невысокий седоватый служитель.

— Проводи нашего гостя в Комнату Перекрестков и проследи, чтобы он получил все необходимое для медитации.

Еще раз поклонившись, Тишиг вышел из комнаты и последовал за служителем.

— Вы уверены, что его стоило допускать к Перекресткам? — Олон не скрывал своей обеспокоенности.

— Лучше, чтобы он оставался в поле зрения, — проговорил Хранитель, опускаясь в кресло. Сложив указательные пальцы домиком, он задумчиво постукивал ими себя по губам.

— Он непрост. Очень непрост, уверен, ты это тоже почувствовал. И мне крайне интересно, что же ему, на самом деле, нужно. Лучше, чтобы он был здесь, где мы сможем его контролировать.

И Хранитель направился к выходу. Уже в дверях, обернувшись, коснулся плеча Олона:

— Да, я думаю, не стоит говорить, что наши люди должны постоянно следить за комнатой Перекрестков? Ничто не должно беспокоить нашего… гостя.

Марио переживал. Очень сильно переживал. Ему категорически не нравилось происходящее. Неясное, поначалу, ощущение неправильности того, что творится вокруг, за последние несколько дней достигло пика. Марио стал нервным, раздражительным, потерял аппетит и похудел.

«Племянники» переглядывались и встревожено шептались — совсем с лица спал, бедняга, что же делать то?

Окончательно добило его известие о смерти Марты Марино. Симпатичного лейтенанта он считал абсолютно ненормальной, поскольку она добровольно связалась с про́клятым, с нежитью, но искренне ей восхищался.

К тому же он всегда питал слабость к темноволосым женщинам с большой красивой грудью.

Сейчас он сидел в своем кабинете и с отвращением смотрел на новый ковер. Большой ковер. Красивый. Племяннички постарались. И ворс хороший, густой. Но все равно, кажется, что по ковру растекается темное пятно, и до сих пор остро пахнет в кабинете кровью.