Александр Конторович - Пепел на зеленой траве

– Это туда вы топливо отправляете?

– И уголь будем отгружать – у вас его тут полно. А там уже дровами топить скоро станут. Электричество тоже местами есть, где местные гидростанции уцелели. Но самое больное место – это продовольствие! Надолго не хватит даже ваших запасов. Надо пахать землю, растить хлеб, разводить скот…

– Понимаю. А что требуется от меня?

– Ну… – генерал-лейтенант закрывает ноутбук и откладывает его в сторону. – Давайте прикинем. Вопрос действительно важный… и несколько щекотливый.

Это где же у него защекотало?

– Дело в том, подполковник, что нам предстоит – пусть и не сейчас, конечно, но налаживать какие-то отношения с соседями. Теми, кто уцелел по ту сторону границы.

– Ну и что?

– Те, по чьей вине была развязана война, я надеюсь, уже не станут к этому времени занимать сколько-нибудь значимые посты и должности. Если вообще уцелели, в чем я несколько сомневаюсь…

Я тоже. Ибо (по странному совпадению) кое-что знаю и на этот счет. Есть (а, точнее – были) некие особые группы, которые должны были принять все меры для того, чтобы эти «господа» ненадолго пережили бы свои государства в случае развязывания ими агрессивной войны. Пусть кто-то из них не дошел до цели, кого-то перехватили… но не всех же?

– Допускаю.

– Это хорошо, что вы меня понимаете, – кивает Широков, – давайте пофантазируем. Допустим, мы установили контакт с… ну, с той же Финляндией, например. Договорились о встрече руководства. И вот приезжает от них какой-нибудь мэр города, министр… еще кто-нибудь… А с нашей – соответственно кто-то аналогичного уровня. Сидят, разговаривают – и внезапно выясняют, что в составе нашего руководства присутствует человек, отдавший приказ о ракетно-ядерном ударе уже послеокончания войны… Как вы думаете, что они будут чувствовать?

– Что с нами надо вести себя вежливо – ракеты еще есть…

Генерал-лейтенант аж поперхнулся.

– Ну, вы и даете! – качает он головой.

– Я не ангел – всепрощением не занимаюсь. Добро должно быть с кулаками!

– М-м-да… – Широков чешет в затылке. – Фиговый из вас министр иностранных дел выйдет…

– Как сказать…

– Я вас не осуждаю – иного решения быть просто не могло. Наверное.… Но вот видеть перед собою человека, по чьей вине одной ядерной плешью стало больше, не каждый захочет.

– Угу. Это я от врожденной злобности так поступил, надо полагать? А те, кто по нам ракетами вдарил, – они все белые и пушистые?

– Но не ядерными же!

– Были бы такие – шарахнули бы не раздумывая. Химией же стреляли? Стреляли. Пальнули бы и ядерными, но не нашлось…

– Но наш ответ сочтут чрезмерно жестоким!

– Ну и что? Нефиг было сюда лезть! Как потопали – так и полопали! Им, стало быть, войну развязывать можно. А мы – терпеть должны? Не поймет вас местный народ, товарищ генерал-лейтенант.

– Здесь еще не весь народ, Сергей Николаевич, – мягко замечает замдиректора ФСБ. – Мы обязаны думать и о других. А они устали от войны! Вас могут не поддержать наши же граждане! И мы просто обязаны учитывать и их мнение тоже…

– Интересно, товарищ генерал-лейтенант, у вас там, случаем, парочка правозащитников не окопалась в руководстве?

– Что ж вы, право слово, о нас так плохо думаете? – обижается Широков. – А то я не знаю, что представляет собой данная публика. Нет уж, нам такие кадры не нужны.

Словом, общего языка мы не нашли.… В этот раз. Наверное, будут и другие встречи, на которых меня станут подо что-то еще подписывать.

Не знаю. Устал я. От всего устал – ничего уже не хочу. Спать хочу, тепла мне не хватает!

Что-то мелькнуло на периферии зрения, какое-то слабое движение…

Сворачиваю в сторону (домой я пошел пешком, отказавшись от предложения подвезти) и делаю несколько шагов.

Котенок. Совсем еще маленький. Серенький и трогательно усатый. Сжался весь в комочек и смотрит на меня черными бусинками глаз.

– Иди сюда, – протягиваю ему руки. – Жаль, что покормить тебя нечем, но дома есть. Пойдешь со мною?

Он обнюхивает мои ладони и внезапно делает шажок вперед. Разъезжаются в стороны маленькие лапки – да, ты совсем еще крошка!

Подхватываю почти невесомое тельце и прячу котенка за пазуху.

– Грейся, тут тепло…

Пока я дошел до дому, котенок уже пригрелся и тихонечко посапывал. Он даже не проснулся, когда я осторожно выкладывал его на одеяло. А вот покормить… с этим оказались проблемы. Мяса такие малыши, вроде бы, не едят еще, а молока у меня нет. Пришлось побеспокоить хозяйку.