Дмитрий Панасенко - Ллойс

– А ты? – Привстав на локтях, Ллойс подтянула ноги и, придав телу сидячее положение, окунула пальцы в воду. – Гнилью несет, пить нельзя, – заключила она, тщательно обнюхав руку. Райк, будь другом, подай флягу.

– А что я? Пырнул в печень, да отымел, пока подыхала. – Оскалился стрелок. – Девка-то действительно красивая была. Чистенькая, гладенькая. Ангелочек просто. Чего добру зазря пропадать. – Водянистые глаза Пью опасно прищурились. – Что, Дохлая, осуждаешь?

– Да нет, – безразлично пожав плечами, девушка выдрала из побелевших пальцев подростка флягу и сделала несколько больших глотков. – Я и не с такими уродами работала, сладенький. – Аккуратно завинтив крышку, наемница бросила наполовину опустевший сосуд под ноги скриптору и, потянувшись, зашарила за пазухой. – Черт, сигареты кончились.

– У меня самосад есть, если не брезгуешь, – порывшись в одном из многочисленных карманов дорожного плаща, Пью извлек на свет небольшой кожаный мешочек. – Сам-то не курю, но табак неплохо собак со следа сбивает.

– Нет уж, Пью, спасибо. Больно уж, форма кисета характерная, – брезгливо скривилась наемница. – В Сити, небось, покупал? Там такие штуки в моде.

– Не, это я сам сделал – женушки хахаля… запчасть, – пояснил снайпер. – Повадился один хмырь «в гости» к благоверной моей шастать, пока я работаю. Да не смотри ты так, парень, я что, зверь? – Перехватив остекленевший взгляд скриптора, стрелок криво усмехнулся. – Я его даже убивать не стал. Более того, ужин на двоих им организовал. При свечах, с вином и фруктами. Себе, вот только шкурку с главного блюда и оставил. – Подбросив на руке кисет, наемник убрал его обратно в карман. – Запомни, парень: с людьми по-другому нельзя – сожрут. С мутантами, кстати, тоже. Учти, мы, ведь, к ним в гости идем.

– Мутанты? – Нахмурился Райк.

– До Хаба далеко, сладенький, – пояснила наемница. – А на крюк мы не рассчитывали. Надо будет пополнять запасы. Если бы мы вышли на тракт, то закупались бы в поселках, но сейчас там слишком опасно. Ты сам видел ржавых, Райк. Так что, по всей южной дороге сейчас такое начнется… Операторы не позволят другим хозяйничать на их землях. А потом подойдет Железный легион, и начнется полноценная война. С реальными такими танковыми клиньями, ковровыми бомбардировками и прочей радостью. Как бы до тактики опять не дошло…

Словно в подтверждение ее слов над болотом разнесся звук далекого взрыва.

– Геликоптер, – задумчиво заявил снайпер, – или тяжелый танк. Боезапас рванул. Километров в двадцати.

– Побольше. – С сомнением качнула головой девушка. – На воде звуки лучше разносятся, скрадывая расстояние.

– Боец Железного легиона скорее отрежет себе руку, чем протянет ее мутанту. – Неожиданно продекламировал сидящий на дне лодки подросток.

– Ну и дурак, – откликнулась девушка. – Где же он столько рук наберет? Или отращивать будет? Тогда он сам мутант. Класса С, если не ошибаюсь…

– Мы не на землях легиона, парень. – Раздраженно дернув головой, стрелок так сильно толкнул лодку шестом, что судно опасно накренилось. – И ты почти исчерпал мое терпенье. В этих болотах и за ними почти не встречается нормальных людей. Основная часть населения мутанты. Ты их не любишь. А они еще меньше любят тебя. Не из-за того, что ты легионер, нет. Но из-за того, что ты родился нормальным. А если он узнают, что ты имеешь хоть какое-то отношение к фанатикам, поверь, твоя смерть будет очень неприятной. Если местные проявят воображение, она даже может растянуться на несколько месяцев. По большому счету, мне на это плевать. Но так получилось, что какая-нибудь твоя выходка может ударить и по мне. Поэтому договоримся о следующем, мой мальчик. Никаких цитат из вашей библии. Никаких легионерских закидонов. В присутствии незнакомцев лучше вообще не разговаривай. А если ты неожиданно решишь, что я зря сотрясаю воздух… – Глаза стрелка на секунду превратились в две исчезающе узкие щелочки, – то я сделаю с тобой то же, что проделал с девчонкой на своем последнем заказе. Понял?

– Выпятивший было упрямый подбородок подросток встретился взглядом со стрелком и стушевался. – Ладно, – неохотно выдавил он из себя, наконец, – я понял. Цель похода превыше всего.

– Вот это я понимаю, подход к воспитанию. Я так не умею. – Широко улыбнувшись, Ллойс почесала переносицу и, прищурившись, огляделась по сторонам. – Пришлось бы его долго бить. Чуть правее, Пью. Между камышами и вон той кочкой пойдем, а то слева что-то, больно, подозрительное, как бы днище не пропороть.