Николай Липницкий - Там, за краем этого мира

Одним разговором с Макаровым дело не ограничилось и, к моему неудовольствию, мне пришлось мою историю рассказывать ещё три раза, причём разным людям. Наконец, от меня отстали и поместили в карантин. Это вообще явилось для меня неприятной неожиданностью. И, пусть, карантином была не камера с нарами и парашей в углу, а вполне себе устроенное помещение, бывшая бытовка полуразрушенных мастерских, что отсвечивали своими обломками совсем рядом, это мне совсем не понравилось. Хотя, впрочем, это мало кого волновало. Ну, хоть не тюрьма. Правда, в дополнение к обычной двери была ещё и решетчатая, но наличие тёплого туалета и душа перевешивало.

– Понимаешь, – объяснял мне Сёма, шустрый мужичок в камуфляже и унтах. – Оно по-всякому может быть. Случайник-то ты точно случайник. Это, несомненно. Вот, только в своих блужданиях по лесу мог вполне рядом с погибелью пройти. В саму-то не вляпался, а паров нехороших хватанул.

– И что?

– А то, что тогда колебания твоего магнитного поля не сразу выйдут на межпространственный уровень, а постепенно. Кто знает, может, ты через пару дней мерцать начнёшь. Или, может, ты через радиоактивное пятно прошёл?

– Так, если бы я облучение получил, то у меня уже волосы пучками вылезать бы стали и зубы выпадать. Или не так?

– Слишком поверхностные знания про лучевую болезнь. По-разному бывает даже в наших мирах. А тут, вообще. Это же не просто радиоактивное пятно. Тут гарантированная мутация.

– С чего бы это? Насколько я знаю, мутации должны проявляться лишь в последующих поколениях.

– Мы тоже так думали, пока сюда не попали. И, самое главное, действует только на людей. Так выкручивает, что сразу и не определишь, что это человек бывший.

– А животные?

– На животных, как раз, радиация действует вполне академически. Вылезшая шерсть, язвы, замедленная реакция, слепота… В общем, всё, как по учебнику.

– И сколько мне теперь сидеть здесь?

– Две недели, если, конечно, раньше в какую-нибудь гадость не превратишься. Уж, не обессудь. Это правило, считай, кровью написано. Знаешь, сколько мы людей потеряли, пока до карантина не додумались? С этого момента общаться с тобой будут только через решётку, – кивнул Сёма в сторону двери. – Два раза в день анализ крови тоже через неё. Понял?

– Понял.

– Пока подумай, чем заниматься будешь.

– А чем здесь занимаются?

– По-разному. На производстве работают люди. Мы тут электромеханический цех организовали, патронный заводик, автомастерскую, оружейную мастерскую, ну и ещё много всякого.

– Да, я как-то, не мастеровой человек. Не хочется день-деньской у станка стоять. А, кстати, электричество, откуда у вас?

– Тут до Лиха промзона была. Некоторые предприятия дизеля стационарные имели на случай отключения электроэнергии. Вот мы из них электростанцию и соорудили. Правда на дрова переделали, но ток дают.

– Ясно. А ещё чем у вас люди занимаются?

– Тут от специальности прошлой зависит. Есть клиника небольшая. Там и научной работой занимаются. Попала к нам как-то парочка учёных. Один, даже, с мировым именем. Ну и так, головастые ребята попадаются. Есть поисковики. Эти по лесам шастают, по городским развалинам. Отыскивают то, что хорошо сохранилось после Лиха. Нам, ведь, каждое лыко в строку. Мы и оружие переделываем, и машины на газогенератор ставим, и бытовые приборы приспосабливаем. Лёгкую промышленность потихоньку осваиваем. Много чем занимаемся. Это местные всё, что до Лиха было, отринули и своей жизнью живут. А мы пытаемся хоть как-то к тому, что в старом мире было, приблизиться. Да и, всё это когда-то люди придумали, чтобы жизнь облегчить, так, зачем же отказываться? Есть ещё охрана. Сам видел, на вышках часовые стоят. Ну и частное предпринимательство. Кто магазины открывает, кто общепит, кто мастерские различные.

– Слушай, а что вообще здесь происходит? Что это за мир вообще?

– Ну, это лучше бы наши умники рассказали, да кто же с тобой разговаривать-то будет? Короче, с этими Персеидами на Землю прибыло что-то. Не знаю что, и, не уверен, что даже умники до конца поняли сами, что это. Но оно сделало так, что этот мир сдвинулся относительно нашего. Сдвинулся ненамного, может, на несколько микрон. Но сдвиг произошёл. И сейчас в нашем мире всё идёт своим чередом. Кроме того, что нас там нет. И Персеиды прошли там в штатном режиме, без всяких неожиданностей. Как бы тебе объяснить? Вот, представь желоб. Представил?

– Ну.

– По нему потоком воздуха несёт пыль. Это человечество двигается в потоке времени. И, вдруг, в этом желобу появляется трещина. Небольшая, такая, но разветвлённая, как в ширину, так и по протяжённости желоба. Что будет происходить?