Владимир Корешков - Свой среди чужих, или Гауптман с Олерона II

– В чем дело сынок? О чем задумался? Что тебя гложет?

Я как мог разъяснил ему свои опасения. Наверное первый раз я видел как смеется генерал СД от души, до слез почти как обычный человек. Даже не представлял, что у дяди Роланда присутствуют какие то человеческие эмоции. Для меня он всю жизнь был этакая монолитная каменная скала. глыба. А тут оказалась, что каменная скала тоже может смеяться. Вдоволь навеселившись и вытерев проступившие слезы кулаком. Он опять стал серьезным.

– Ну и повеселил ты меня, Яр.

– Нет, я конечно рад что вы рады, но мне почему то ни фига не весело. А без этого всего никак нельзя?

– Никак, Яр и дальше тебе часто придется заниматься тем, что тебе совсем не нравиться и даже претит твоему естеству, я предупреждал тебя, что это тяжелый каторжный труд. Единственно чем можешь себя утешить, делать ты все это будешь не для себя, но для людей.

– Да понимаю я все.

– Ну раз понимаешь -молодец. Вопросы.

– Пока нет.

– Тогда продолжим, запоминай – в космопорту на лунной базе, после прохождения таможни тебя встретят. Вот фото этого человека, -он протянул мне фотографию с которой на меня смотрел какой то хмурый субъект, с совершенно не запоминающийся внешностью. Темные волосы, прямой нос, серые глаза– такие по городу толпами бродят.– Вот этот парень представиться санитаром клиники СОМНО Петером Холечеком и спросит тебя:» Как давно вам поставили диагноз?», ты ответишь:» Еще зимой». Он спросит: «Диагноз установила профессор Янсоне?», ты ответишь: «Нет это был профессор Шварке» – эти фразы будут паролем. Он тебя проводит в клинику, позже посадит на корабль Контрабандистов. Ты можешь полностью положиться на него, если только он произнесет пароль, если же нет, значит что то пошло не так и тебе придется немного полежать в стационаре, до решения твоего вопроса. Операцию до и после разведшколы тебе будет делать зав. отделением Богуслав Пекстис, он тоже немного в курсе происходящего.

Дядя Роланд еще минут двадцать описывал мне последовательность всех моих шагов и действий в клинике, на звездолете, а затем на Олероне в разведшколе.

– Ну и самое главное, Яр, подытожил дядя Роланд. Рано или поздно к тебе подойдет человек, протянет вот такую зеленую пуговицу и скажет:» Мне кажется вы очень небрежны -это ведь вы обронили?» Ты достанешь свою пуговицу, покажешь ему и ответишь:» Вы не правы все, свое я всегда ношу с собой». Это будет твой личный связной с подпольем, все его указания надо исполнять, потому что он это рупор подполья. Забери себе эту пуговицу и смотри не потеряй, – сказал дядя Роланд.

Я взял из его открытой ладони пуговицу в руки: тяжелая, большая, диаметром примерно как пятимарковая монета. Блестящая, зеленого цвета с выпуклым, витиеватым, серебряным узором.

– Ну наверное пока все, мне не звони, дальше тебе по большей части придется полагаться на себя. Я хоть издали, но все равно буду за тобой приглядывать и по возможности подстраховывать.

– Спасибо, -сказал я.

Дядя Роланд испытывающе посмотрел на меня:

– Нет, Яр, не надо меня благодарить. Я тебя не в парк атракционов пригласил. Твои бы родители не обрадовались бы, а еще мне и по шапке надавали, если бы узнали во то я тебя втянул. Просто наступает время и перед каждым человеком обязательно встает выбор, либо ты что то делаешь во благо других, либо просто коптишь небо до самой смерти, как тот пескарь который всю жизнь боялся выбраться из под камушка, предпочитая ни во что не вмешиваться, смотря со стороны какой в его пруду твориться беспредел, переживая исключительно за свою шкуру. По ночам мечтая о том, что возможно кто то придет и поменяет все в один миг, сделает этот мир лучше и справедливей. Так вот мы с тобой и многие другие, что рискуют своим благополучием и жизнью и есть эти кто то. Ладно, Яр, мне пора, держи краба, – дядя Роланд встал и протянул мне ладонь.– Удачи тебе и береги себя.

– Спасибо, дядя Роланд, за меня не сомневайтесь, все будет хорошо и честное слово я вас не опозорю, -крепко пожал я ему руку.

– Я не сомневаюсь, – сказал он одевая фуражку. – Все пока.

Дверь за ним закрылась, оставляя мне вопросов больше чем ответов. Но с другой стороны как он говорил надо успокоится и все вопросы решать по мере их поступления. Я взглянул на мой разобранный голографон, валяющийся на столе.

– Ну..с парень, с тебя и начнем.

Оказывается разбирать голагрофон гораздо легче чем собирать его. Кто бы знал. «Спасибо дядя Роланд чувствую и в будущем ты меня без работы не оставишь». Чертыхаясь и матерясь я через полчаса собрал его, но как всегда оказалось, что одна малюсенькая деталька, совсем кроха оказалась лишней, валяясь на моем столе она глядя мне в лицо нагло ехидно ухмылялась– вот же сука. Поэтому я снова разобрал голагрофон и уже окончательно озверевая, теряя последние остатки терпения наконец собрал этот чертов прибор. Включил. Вроде работает. Я с уважением посмотрел на себя в зеркало. Сейчас я себя почувствовал почти что Кулибиным, собранный мной голографон функционировал и этим чуть– чуть поднял мою уже упавшую ниже плинтуса самооценку.