Владимир Петров - Солнце Палестины (СИ)

Между тем, девушка произнесла громко: "Аммен", встала с колен, ещё раз поклонилась иконе, перекрестилась, а затем повернулась к Саше. Своими карими глазами она пристально ее осматривала, приложив указательный палец правой руки к подбородку, а левой теребила пряжку своего пояска. Ее особое внимание привлек Сашин крестик с цепочкой, который висел поверх ее одежды, затем она осмотрела Сашин сарафан, ее голые ноги, обутые в босоножки, на небольшой шпильке. Было видно, что крашеные ногти на руках и ногах ее сильно заинтересовали. Осмотрев Сашу, девушка приложила правую ладонь к груди и отвесила неглубокий, вежливый поклон и защебетала на своём языке, выстреливая фразы как из пулемета. Закончив свою речь, вопросительно посмотрела на Сашу. Язык, на котором говорила девушка, был незнаком нашей героине. Своим звучанием, он походил на речь одной пожилой пары греков, которая проживала в отеле, на одном с ней, этаже и в тоже время, отличался от него. Саша, задумчиво почесала подбородок: "Как мне, с ней разговаривать?" - мысленно, произнесла она, - "Картинки в блокноте рисовать?" Не надеясь на удачу, произнесла сакраментальную фразу всех русских туристов: "Ду ю спек Инглиш?"

Девушка ненадолго задумалась, затем опять, что-то прощебетала на своём тарабарском языке. Саша в ответ произнесла:

- Парлез воуз франсиз? - и вопросительно посмотрела на собеседницу.

Та задумчиво смотрела в потолок и несколько раз повторила слово "франсиз". Видимо что-то поняв, она радостно посмотрела на собеседницу и переспросила:

- Франк?

Саша в ответ кивнула, что сразу же вызвало поток слов на французском языке. Правда этот язык назвать французским можно было с большой натяжкой, к тому же иногда проскальзывали слова похожие своим произношением на итальянский язык или немецкий. До Саши смысл слов доходил с пятое на десятое.

Установив языковой контакт, девушка гордо подняла подбородок и, показывая на себя ладошкой, представилась: "Анастасия, из купеческого рода Василаки!" И вопросительно посмотрела на Сашу. Та приняла, такую же, картинную позу и гордо произнесла: "Александра Скворцова!". Обе девушки облегченно выдохнули, и присев рядышком на сундук, продолжили ломать языковой барьер, помогая себе жестами и мимикой. Через некоторое время, Саша смогла понять историю Анастасии. Если опустить все трудности перевода, то история выглядела так:

- Мы, вместе с отцом, жили в городе Ларнак, на Кипре, - рассказывала Анастасия,- Моя семья жила с торговли индийскими тканями и благовониями. У отца, было три лавки, одна в Ларнаке и две в Кирении и Лимосоле. Торговля шла успешно. Но, у него был конкурент, грек Феофил из Солуни, сын собаки, да пошлет Господь кары небесные на его голову. Он, желая устранить соперника, написал донос, стратегу города. В нем, он обвинил отца в измене империи и поношении особы императора Алексея Комнина, да продлит Господь его годы. Знакомый чиновник из магистрата предупредил отца об аресте. Нам пришлось срочно бежать, бросив все. Мы сели на первый, отплывающий корабль, который шел в Яффу. Ночью разыгрался шторм. Отец, вышел утром из каюты на палубу, чтобы узнать обстановку у наварха, но его смыло обрушавшейся на корабль волной. Я боялась выходить из каюты, и истово молилась Николаю Чудотворцу, защитнику всех моряков, и Пресвятой Богородице. Ночью раздался страшный треск, корабль тряхнуло сильно. Я, слышала крики с палубы, что корабль разламывается и нужно спасаться. От ужаса, я не могла и шагу ступить из каюты, продолжая молить святых заступников. В этот момент, последовал новый удар, корабль резко остановился и, неведомая сила кинула меня на пол. Вот и все, что я помню. Святые Заступники услышали мои молитвы, и даровали мне жизнь. Ну и тебя, мне прислали на помощь и в утешение.

На последние слова, Саша удивленно хмыкнула, с такой стороны она ситуацию не рассматривала. А что, чем не версия? Но ее интересовала другая информация:

- Анастасия, как ты думаешь, где мы сейчас находимся? Чей это берег?

- Могу предположить, что это Иудея. Когда-то христианская земля, а теперь принадлежит мусульманам, - девушка грустно вздохнула, - для нас это очень плохо.

- И чем же плохо? - удивилась Саша.

- Возьмут нас в плен и продадут на невольничьем рынке. Попадем к какому-нибудь паше или эмиру в гарем. Заставят жить с ним в плотском грехе и гореть тогда нашим душам после смерти в Геенне Огненной.

Саша с удивлением посмотрела на собеседницу.

"Какой гарем, какой паша с эмиром?"- подумала она.