Алёна Тихонова - Серебряные небеса

Вторая причина заключалась в угнетающем, подавляющем впечатлении, оставляемом в его восприятии масштабами океанских просторов и бесконечного неба. Джиму становилось не по себе, когда на ум приходили мысли об эфемерности и неприметности пылинки вроде него в соотношении с чем-то грандиозным и почти вечным – тот логический факт, что солнце Круга Эллиниэндиниайена может однажды погаснуть, и планеты умрут, в таком далёком грядущем, что и его прапрапрапраправнуки скончаются от старости и будут позабыты, при условии, конечно, что Джим вообще оставит потомство, ничуть не помогал ему проникнуться тем, что и этого синего великана придёт пора – и не станет. Не то, чтобы Джим страдал завышенной самооценкой и придавал себе в этом мире какое-то особенно высокое, уникальное значение – но столь очевидное и полное указание на тщетность любых бренных трепыханий слабых телесных оболочек, управляемых мозгом, нервной системой и прочими кровеносными сосудами, крайне отрицательно действовало ему на психику.

Посему Джим, томившийся от своего бездействия, привыкнув к постоянной активности и частой смене впечатлений, а также безустанно пытаясь ускользнуть от гложущего, унизительного ощущения своей возмутительной бесполезности, мечтал, чтобы из насыщенно-синих, почти чёрных, неведомых недр спящего титана, простёршегося вокруг крохотной по сравнению с ним, хрупкой и беспомощной скорлупки судёнышка, вскинулись вверх, затмевая солнце и небеса, извивающиеся склизкие щупальца, а из-под днища корабля донеслись утробное ворчание и рокот. Хотя, умом Джим сознавал, что, во-первых, тогда плавание завершится стремительно и крайне плачевно, а сам он опозорится напоследок, впав в панику, а то и обделавшись, и, во-вторых, не могут такие твари водиться в местах оживлённых судоходных путей, если бы и были когда-то – их давно истребили бы, поскольку не дело подвергать опасности имущество и жизнь разумных. Всё знал… А душа маялась, было ей муторно и скучно.

Зато Тугаравари отсутствие напастей, от природных до потусторонних, более чем устраивало.

– Мы сейчас в Куллуканском море. Выйдем в океан Марриульни, потом – в океан Пенгрелли, и по реке Кардарре доберёмся до Эстенции, – продолжал разглагольствовать капитан.

Джим встрепенулся.

– Мы идём до столицы?

– Да. У меня есть там дела. И ещё с сыном хорошо бы повидаться. Он – лучший студент второго курса Высокой Поэтической Академии. В следующем году уже выпускается, и будет писать "Славословие стольному граду", в качестве платы за обучение. Он у меня очень одарённый – не то, что я, неуч.

Тугаравари наверняка прибеднялся. Справным капитаном, за которым следуют многие, и служат не за страх, а за совесть, никак не стать не только без харизмы и смекалки, но и без высшего образования. Например, Университет Белых Корабелов, Первый Морской Колледж и другие давали такой престиж своим выпускникам, что быть с ними в команде считалось большой удачей и немалой честью. А юноши, которым родители на совершеннолетие дарили корабль, или выигрывавшие тот в карты или в лотерею, и тут же разудало пускавшиеся покорять дальние континенты и загадочные острова, встречались лишь в романах, написанных для таких же подростков. На протяжении семи столетий подобные романы вообще запрещалось издавать, поскольку они оказывали пагубное влияние на неокрепших малолетних индивидов, те сбегали из дома, нередко утаскивая с собой фамильные драгоценности или столовые приборы, чтобы их суммы хватило на приобретение корабля, наспех хватали в экипаж кого ни попадя и срывались в плавание за тридевять земель. Ничего не зная о судоходстве, не озаботившись даже картами, они напарывались на рифы, садились на мель, терпели крушение во время штормов или, неправильно рассчитав припасы, гибли от голода и жажды. И, конечно, даже весточку родным отослать было некому – никто не выживал. Моря и океаны не терпели соплежуйства, глупости, поспешности, небрежности, они без всякого сострадания и милосердия пускали на дно всякого недомерка, возомнившего себя первопроходцем, или же просто счастливчиком и везунчиком. Они жестоко напоминали таким, что степень удачливости на море или в океане решает стихия, а также трезвый расчёт и точное понимание подоплёки и назначения каждого предпринятого поступка… Затем прогресс ушёл вперёд, вкусы и склонности молодёжи также эволюционировали, и, плюс к тому, возникли куда более перспективные сферы занятости, вплоть до визитов в глубокий космос и контакты с цивилизациями рас, живущих далеко вне Круга. Ксенопсихологи и ксенолингвисты стали куда более популярными профессиями, чем те, кто бултыхается по воде на утлых деревянных скорлупках. Затем, с возникновением крупных корпораций, кругосветные странствия и вовсе стали выглядеть в глазах подавляющего большинства каалари кахавари несолидным баловством. Лишь некоторые телейлу гарциани продолжали считать это не просто хобби или средством стабильного заработка, но и возвышенным призванием… Но, зато, литературу такого сорта снова сделали легальной и общедоступной.