Дмитрий Медведев - Тень над небесами

Я долго и тщательно планировал все, спокойной, обстоятельно, без лишней суеты, но и не прохлаждаясь. Потом я купил этот отельчик, восстановил его, продал компанию — ты знаешь ее название, точно знаешь — и переехал сюда, чтобы продолжить работу над составом. Она была окончена восемнадцатого апреля.

За сутки до часа «икс» я приехал в Ижевск — он, кстати, здорово изменился за десять лет — и передал состав одному охочему до денег пареньку. Я заплатил ему щедрый аванс и честно предупредил, чем все кончится. Не поверишь, но он и бровью не повел. Хладнокровно установил бомбу в нужное место и отчалил. Кстати, судя по моим данным, он успел снять все деньги с карточки в первые часы катастрофы. Мы условились, что я переведу основную сумму сразу после экстренного выпуска новостей. Я так и сделал, а молодой человек, нажавший на спусковой крючок, в момент трагедии уже пребывал в Перми, в аэропорту. Дальнейшая его судьба печальна, самолет разбился. Там была какая-то неполадка, с моими проделками не связанная. Но посудина упала, когда заражение уже началось, и всем было плевать.

Ижевск — достаточно большой город, но защиты от терактов не имеет ровно никакой. Это не Москва, не Нью-Йорк, где полиция постоянно насторожена, внимательна и готова ко всему. Но в то же время твой город имеет и аэропорт с десятком рейсов каждый день, и весьма загруженный вокзал. Все это идеально подходило мне, лучшего варианта сложно было найти — власти среагировали инертно, недооценили вирус, и не только власти в России, но во всем мире.

Ну, а дальше ты все знаешь. Побывал, так сказать, в гуще событий.

— В кровавой гуще, — я протяжно зевнул — не потому, что мне было скучно, но от того, что усталость исподволь брала свое. — А у меня еще вопросик имеется — в чем был смысл этих снов? С какой целью ты кого-то приглашал, зазывал? Просто поболтать?

— В общем-то да, — сделав задумчивое выражение лица, Ллоуль развел руками. — Скучно мне было, постоянно. Решил напоследок провести небольшой опыт. Суть его была в том, что мои сигналы смогут пробиться только к тем людям, чье сознание еще не полностью захламлено паразитами всех мастей, паразитами ума и тела. Таких людей были десятки тысяч по всему миру, и ты был далеко не первым из тех, до кого я достучался. Но, чтобы не было обидно, ты оказался в первой половине.

В основном это были молодые люди, относительно здоровые в силу возраста, но попадались и уникумы вроде Хельмута. Хельмут любому юнцу дал бы фору, я восхищен им. Скажу даже, что такой человек идеально вписался бы в мое общество, только там ему на вид дали бы все девяносто или даже сто.

А еще я хотел сказать одну вещь. Ты, наверное, заметил, что судьба благоволит тебе?

— Имеешь в виду сейчас? — озадачился я. — То, что я жив-здоров, невредим, считай, а мои друзья нет?

— И это тоже, как часть тенденции. Ты постоянно выходишь сухим из воды, когда более сильные или умные проигрывают, оступаются, по тем или иным причинам не могут добраться до цели. А ты идешь себе мягко и немного робко, но доходишь, причем сохраняя марку — по головам ступать не приходится, юлить и обманывать тоже, все выглядит честно и порядочно. Этакая хорошо продуманная тактика с примесью удачи, хотя на самом деле все с точностью до наоборот.

— Ну, спасибо, — проворчал я, внутренне признавая правоту Ллоуля. — Выходит, я совершенный бездарь, но мне фартит, а тем, кто лучше — нет, и они, видите ли, поэтому умирают.

— Да какой же ты бездарь? Твой талант — везение, — жизнерадостно подмигнул Ллоуль. — Я просто хочу, чтобы ты знал об этом и использовал это оружие в будущем. Оно сможет привести тебя к любым вершинам, каким пожелаешь, если ты на него положишься и доверишься ему.

Не зная, что ответить, я решил промолчать и переварить эти слова, уже, впрочем, прекрасно понимая, что никогда их не забуду. Не сотвори себе кумира, да? Да как же их, кумиров этих, не творить, они ведь нужны каждому из нас. И слова, сказанные кумиром, остаются выгравированными глубоко внутри навсегда.

Я немного зарделся, как первоклашка после прилюдной похвалы от учителя, и потупил взгляд, но быстро взял себя в руки. Повинуясь первому пришедшему порыву, посмотрел вверх и застыл, любуясь.

В бездонной выси кружились длинные и широкие серебристые ленты, почти прозрачные, выдающие свой гибкий и постоянно извивающийся контур лишь легкими переливами цветов да игрой заходящего солнца, придававшего всему вокруг теплоты. Причем не только теплоты красок, но и, собственно, воздуха — здесь мне не была нужна ни ветровка, ни кофта. Красота!