Максим Хорсун - Кремль 2222. Замоскворечье

Как всегда, Лану почудилось, будто он слышит Арену. Под гулким деревянным куполом грохочут барабаны и бубны, скрипки и флейты выводят дикарские мелодии, а рабы-воины сшибаются в смертельной схватке и льют реки обжигающей крови на присыпанное серым речным песком ристалище.

Почти месяц прошел с тех пор, как Лану удалось вырваться из объятий Арены. Сбежать ему помогли два лучших гладиатора – старый киборг Титан и Мара – девушка-мутант из Одинцово. Втроем они завершили миссию, которая была изначально возложена кремлевской общиной на отряд дружинников. А затем пути беглых гладиаторов разошлись, каждый направился к своей цели.

«Мара!» – мысленно позвал Лан, глядя на золотистый край солнечного диска, показавшийся над уродливыми грудами исковерканного бетона.

Отклик пришел почти сразу. Он походил на прикосновение теплого ветра с запахом яблоневого цвета, – совершенно нетипичного аромата для нынешней Москвы. Из этого следовало, что Мара жива и до сих пор «слышит» Лана. Но больше ничего не понять. Где она? Быть может, она ранена? Быть может, в плену? Быть может, выбилась из сил и погибает, спрятавшись в какой-нибудь норе, вроде старого сырого подвала?

За кремлевской стеной остались незавершенные дела, и они лишали Лана покоя. Он ощущал себя стрелой, готовой отправиться вдаль, как только будет спущена тетива. Он ощущал себя бойцовским крысопсом, ожидающим команды «фас». Он ждал, постепенно теряя терпение. Он ощущал приближение беды. Как бы тут не наделать глупостей…

Впрочем, Данила когда-то тоже сорвался в самоволку и вернулся в Кремль на танке да с кучей старинного оружия. Но то Данила – боец уважаемый, разведчик, едва воеводой его не назначили. Если же Лан оставит службу без дозволения, то это будет выглядеть чуть-чуть иначе. А разрешение ему никто не даст. Да уж, незадача.

Денис оттолкнулся от зубца и зашагал к башне, грохоча подкованными сапогами по настилу забрала. Очевидно, пошел брать штурмом княжеские покои. Лан, насупившись, поглядел ему вслед.

И у этого терпение закончилось.

Что ж, здравствуй – новый день.

Лан по-прежнему был последним из дружинников в мечевом бое.

Сказывалось, что детство и юность он провел в пахарях. Умом Лан это понимал, и остальные понимали. Какие-то важные моменты были упущены и, наверное, навсегда. Никто не попрекал его, не насмехался, но быть отстающим – всегда в тягость. На Арене он рубился – будь здоров, в боях против нео тоже не сплоховал, а тут… Даже дружинник Чеслав, едва-едва поднявшийся на ноги после серьезного ранения, полученного в схватке с «Рапторами», и тот уделывал Лана, как мальчишку. А ведь когда-то Лану рукоплескали зрительские трибуны Арены! Напрашивался простой вывод: кремлевский пахарь, прошедший базовые тренировки ополченца, был более умелым фехтовальщиком, чем мародеры и прочее отрепье, обитающее за кремлевскими стенами. Но все равно не мог соперничать в умении с дружинниками – профессиональными воинами.

Очередная тренировка подошла к концу. Получив новую пару ссадин и ушибов, Лан отказался от берестяного пластыря и холодных примочек. Он зажал погнутый тренировочный меч под мышкой, подошел к Мастеру и проговорил, набычившись:

– Я хочу фехтовать еще!

– Время вышло, – ответил Мастер, а потом добавил по-отечески мягко: – Отдыхай, друг, пока дают.

– Я не устал, могу драться еще!

– Зато я, знаешь, как устал с вами? – Мастер утер тугой кожаной наручью испарину, выступившую на украшенном шрамами лбу. – Не всем же быть такими железобетонными, как ты. Пойди, подыши воздухом. Остудись чуток.

С одной стороны – гадкие сны и дурные предчувствия, с другой – пропажа посольства и стоящее перед глазами упрямое лицо Дениса, явно задумавшего какую-то самоубийственную глупость. С третьей стороны – тоска по Маре и нехватка женской ласки, с четвертой – постоянное отставание от товарищей в части владения мечом. Лан скрипел зубами от переполнявших его темных страстей. В одной молодой и горячей голове не могло все это тихо-мирно, как говорят старики, «устаканиться». Ему бы сейчас в бой, в самое пекло, пусть даже на Арену, гори она синим пламенем!

Но вокруг все было спокойно и даже рутинно. От утренней хмари не осталось и следа, летнее солнце высушило лужи. Лишь ветер не собирался униматься, а все гудел-гудел, обтекая купола кремлевских Храмов и бронированные крыши башен.

Загрохотало вразнобой, и над стеной со стороны Красной площади вспухло облако пороховой гари. Лан жадно поглядел вверх, но это был не прорыв нео и не атака биороботов, а тоже всего лишь тренировка: под присмотром Светозара гражданские практиковались в обращении с дульнозарядными фузеями и пистолями.