Иван Плотников - Осколки надежд

Забегая вперед, можно сказать, что фортуна его опять не подвела. Едва он угнездился на нары (единственные оставшиеся в целости на Стечанской гауптвахте, в помещениях которой расквартировался взвод КПП) и приготовился предаться философскому размышлению о смысле своего существования или сну, как снаружи донесся шум подъезжающего автотранспорта, а спустя минуту раздались громкие голоса. К железной решетке, исполнявшей роль четвертой стены камеры, подошли двое. Сухопарый капитан, один из тех военных, что остановили «Ниву» сталкера, и второй – красномордый потный майор, которого Виталик видел в первый раз.

– Это еще что за дерьмо? – спросил майор, кивком головы указав на сталкера.

– Нарушитель, – ответил капитан.

– Чего сделал?

– Нахождение в запретной зоне. Следовал на машине со стороны Чернобыля к Корогоду.

– Убрать! – буркнул майор и отвернулся. – Я тебе сказал, что мне камера нужна?

– Так точно, – кивнул капитан. – Гиренко! Улитин!

Подбежали двое бойцов.

– Уберите этого… – поморщился офицер, словно говорил о прокаженном.

Клетку открыли, и бойцы, схватив Креста под руки, шустро поволокли его к выходу. Он едва успевал переставлять ноги, не смея вставить хоть слово. Наконец, увесистым пинком под зад его вышвырнули из здания КПП. Вслед полетел вещмешок сталкера.

– И «ведро» свое забери, – сказал появившийся на пороге капитан.

Затем он развернулся, и дверь закрылась. На дворе еще господствовала ночь, но над Рыжим Лесом небо уже начинало светлеть. «Нива» стояла неподалеку, сразу за шлагбаумом, одинокая, словно пес, которого не пустили в магазин. Ключи оказались в замке. Крест проверил содержимое рюкзака: сигареты, еда и водка, конечно, исчезли. Оружие тоже никто возвращать не собирался. Ну и ладно, зато жив и на свободе, неподалеку у Виталика был организован схрон с автоматом и гранатами. Сталкер уселся в скрипучее авто, завел двигатель и выехал на грунтовку, гадая о том, что же такого произошло, отчего военные отпустили его без каких-то контрибуций. В синем небе сияли звезды.

Тот самый майор, которому Виталик косвенно был обязан своим освобождением, являлся по должности командиром роты, обеспечивающей КПП «Стечанка» личным составом и оборудованием. Звали его – Николай Жарко, по прозвищу – «Майор Шея», как его окрестили (за глаза, разумеется) подчиненные. Частью тела, давшей ему второе имя, Жарко не обладал совсем. Он был грузен, а голова нижней челюстью прирастала к плечам и груди, без каких-либо промежуточных переходов. Про таких шутят, что у них головогрудь, как у жуков. Майор Шея являлся примером антипода здоровому образу жизни. Испещренные мелкими фиолетовыми капиллярами щеки словно говорили: «Опомнись! Перестань пить и займись своим здоровьем!», но Жарко их не слушал. Никто бы не удивился, если бы внезапный инсульт вычеркнул майора из списка живущих на белом свете. А некоторые были бы откровенно рады. Виной тому – довольно скверный характер Жарко и его пренебрежительное отношение к подчиненным.

Около четырех часов утра майора и его супругу разбудил телефонный звонок. Жена начала было ворчать, но Жарко цыкнул на нее, и та лишь гневно повернулась к нему спиной. Звонил командир батальона Охранного Периметра полковник Кульчий, которому перед этим позвонил командующий округа генерал-лейтенант Шваренко. Генерал, в силу занимаемой должности, начал разговор с разноса. Мол, распустились тут, развели преступность до того, что иностранные ведомства и Интерпол вынуждены отлавливать террористов на территории «заповедника». В высших командных и политических кругах эту язву на теле планеты почему-то было принято называть именно так. Какое-то стыдливое замалчивание, точнее, сглаживание реального положения вещей. Полковник Кульчий отвечал с достоинством, что на вверенном ему участке все в полном порядке, в соответствии с уставом и регламентом по охране Периметра. И если у иностранных коллег возникли какие-то проблемы, то искать причины этих проблем следует в них самих. В коллегах то есть. Генералу ответ полковника понравился, и он сменил гнев на милость. Однако дело есть дело, и от командующего поступило распоряжение: обеспечить представителю Интерпола агенту Джерри Вайсу всестороннюю поддержку, выражающуюся, в частности, в предоставлении помещения с крепкими стенами и решетками на окнах. Полковник Кульчий мысленно откозырял, перебрал в уме варианты и бросился набирать номер Жарко.