Бросив взгляд на циферблат наручных часов, я с тоской подумал, что до намеченного времени, когда меня обещали забрать из лазарета, ещё целых полтора часа. А значит - нужно эти самые полтора часа ещё как-то тупить и ждать… А я уже и мундир одел, который мне вместе со всеми личными вещами вернули, и ботинки, и часы - только личное оружие мне почему-то не привезли. Ладно, разберёмся…
Хм, а вообще интересно, с чего бы это меня вызывают к самому Командующему? Наверное, это как-то связанно с сегодняшним боем…
***
Просторный восьмиугольный зал, погружённый в полумрак. Всё освещение сводилось к восьми вертикально установленным аргоновыми лампам, светящим бледным синеватым светом. Тёмный, пожалуй, даже чёрный пол, стены и потолок, как будто бы сделанные из какого-то камня. И практически полное отсутствие мебели, кроме небольшого металлического стула в центре комнаты и длинного высокого стола в дальнем от меня конца зала.
- Младший лейтенант Икари, вы знаете, какие пункты обвинения вам вменяются? - непривычно холодный и чужой голос Мисато.
За столом сидят трое.
В центре - мой отец, принявший свою извечную позу, сплёв пальцы на уровне носа и опёршись руками на столешницу. Китель как всегда расстёгнут, выражения глаз не видно за красноватыми стёклами очков. Но теперь-то я хотя бы знаю, что означают две крупные золотисто-серебрянные восьмиконечные, похожие на сюрикены, звёзды на рукавах мундира Гендо. Батя-то у меня оказывается ни много ни мало, а самый настоящий генерал-лейтенант, во как…
По правую руку сидит его заместитель - Козо Фуюцки.
Первый раз его, кстати, вижу живьём - высокий, худой и седовласый, чисто навскидку лет шестьдесяти. Мундир обычный, высшего комсостава - чёрно-золотой, со знаками различия полковника, слегка расстегнут. Лицо всё же скорее японское, чем европейское, но явно видна примесь чужой крови. Глубокие залысины на лбу, волосы зачёсаны назад, лицо спокойное и даже несколько добродушное - похож больше на какого-нибудь профессора, чем на военного…
А ведь, в принципе, так оно и есть - он же был преподавателем и научным руководителем моих родителей, потом принимал участие в исследованиях Первого Ангела, найденного в Антарктиде, работал над проектом Е… В настоящий же момент, Фуюцки - второй человек во всём НЕРВ и единственный человек, посвящённый в планы Гендо, хотя бы в общих чертах. И одновременно - абсолютно неизвестный и непонятный для меня персонаж. Я сейчас скорее уж поведение Гендо могу просчитать…
По левую руку от бати сидела Кацураги.
Но это была не та Кацураги, к которой я уже привык - лихую, весёлую и добродушную раздолбайку-Мисато сейчас следовало забыть начисто, ради собственного же блага. Передо мной сейчас сидел ни много, ни мало, а начальник оперативного отдела НЕРВ и третье лицо в иерархии Конторы. Человек, чьё звание никого не должно было смущать - у капитана Кацураги имелось власти не меньше, а то и побольше, чем у какого-нибудь армейского генерала. Именно под её непосредственным командованием и находилось самое мощное оружие на планете - боевые комплексы проекта Е, сиречь Евангелионы.
И именно прямой приказ капитана Кацураги я и нарушил. Наверняка об этом сейчас и пойдёт речь…
- Никак нет, мэм, - с каменным выражением лица произнёс я, хотя внутри меня всё и похолодело. Обстановка, тон и вид Мисато, присутствие отца и ещё незнакомого мне Фуюцки, неудобный высокий стул без спинки, на котором я сидел - всё это действовало на меня крайне подавляюще. Я начал не на шутку волноваться - появилась лёгкая дрожь во всём теле, вспотели ладони, а губы наоборот пересохли…
Нужно сказать, что так не мандражировал я даже перед боем с Ангелом… Хотя, что мне этот Ангел? Как будто бы я его боялся…
- Неподчинение прямому приказу непосредственного командира, продолжение боя с риском для жизни и целостности боевого комплекса Е, игнорирование пункта о недопущении ведения боя с повреждённым питающим кабелем, - отчеканила Кацураги, пристально глядя на меня. - И всё это отягощается тем, что данные нарушения произошли в условиях чрезвычайного положения, что согласно Уставу приравнивается к преступлениям, совершённым в военное время.
В противовес Козо и Гендо, она была одета строго по Уставу - никакой привычной расхлябанности, китель застёгнут наглухо. Маска, ставшая вторым «я» Кацураги, сброшена, и теперь я вижу то, кем она является на самом деле. Уже не молодая беззаботная девушка, но настоящий боевой офицер…
Читать дальше