Фиона Макинтош - Предательство

— Закрой свою пасть, поганый клук! — заорал Гот.

Король не удостоил его вниманием.

— А как ты оказался в окрестностях города? — спросил он, обращаясь к Саксену.

— Когда начался пожар, все бросились кто куда. А мы с этой красавицей — тогда она была еще совсем девочкой — только что «летали». Помните, в конце представления мы выбираем кого-нибудь из зрителей и… В общем, мы выбрали ее. Так вот, я спасался от огня и вдруг увидел, как какой-то человек пытается втащить ее к себе в седло, а она вырывается. Я решил, что девушку надо спасать. Но он ускакал раньше, чем я успел подбежать. У меня лошади не было, так что я не сразу их нагнал…

Саксен смолк.

— И как ты с ним расправился? — спросил король.

— Простите, государь… наверно, нельзя говорить о таких вещах в обществе благородных людей… — Саксен передернул плечами. — Я избил его до потери чувств, а потом взял нож и… сделал так, чтобы он больше никогда никого не обесчестил. Может быть, вам лучше спросить Инквизитора Гота — он сам скажет, вру я или нет.

Лорис встал. Он был вне себя от ярости. Его выставили дураком перед всем Королевством! Инквизитор — человек, которому он доверял как никому, — предал его, обманул его доверие! Тяжело переведя дух, король ткнул пальцем в сторону Элиссы.

— Подтверди это — и будешь свободна!

Девушка одернула юбку и поднялась.

— А что будет с Торкином Гинтом, Ваше величество?

— Отвечай! — рявкнул Лорис. Он уже почти ненавидел себя за то, что желает эту женщину. Но сколько в ней огня, сколько презрения к силе и власти!

Но не только он смотрел сейчас на Элиссу. Еще три пары глаз ловили ее взгляд. Саксен, Тор и Найрия безмолвно молили ее: «Спаси себя».

Эти взгляды давили на нее, как чудовищные поршни. Элисса подумала о своем ребенке, чье тельце гниет сейчас где-то в лесу. Она вспомнила о книгах Нанака и о том, как одно упоминание Орлака заставило ребенка забиться у нее в животе. У нее есть предназначение. Она для чего-то нужна — и не для того, чтобы ее убили или клеймили, как любую другую женщину-Чувствующую. Внезапно зал исчез; она видела лишь Тора и почти ощущала волны любви, которые катились к ней одна за другой. Она поняла, что ненавидит не только Гота, но и короля, который так долго поддерживал это чудовище. Пока Лорис неуязвим. Но одно ее слово — и власти Инквизитора придет конец. Так есть ли у нее выбор?

— Это правда, — отчеканила она, глядя королю в глаза.

Никто не заметил, когда за спиной у Инквизитора и его помощника появились стражники. И теперь Гот почувствовал, как их сильные руки сжали ему локти.

— Ваше величество! — крикнул он, надеясь перекрыть многоголосый шум. — За Элиссу Квин кто-то должен замолвить слово! Она все еще остается обвиняемой, она Чувствующая, обнаруженная Инквизицией. И ее поручитель должен быть человеком благородного происхождения.

Гот знал, что его участь решена. Но напоследок он еще успеет вбить колышек в сердце этому проклятому мальчишке. За Элиссу поручиться некому.

Король тоже это знал, и ему стало тошно. Изворотливая тварь… Даже загнанный в угол, он не выпустит свою добычу. Он сделал все, чтобы эту прекрасную женщину бросили в темницу, пытали, клеймили… Лорис сгорбился. Еще никогда он не чувствовал себя столь бессильным.

— Инквизитор Гот прав, — произнес он. — Древний закон гласит: за Чувствующего должен поручиться кто-то, чье положение выше, чем у инквизитора, который его уличил. В этом зале нет никого, кроме меня, кто стоит выше главы Инквизиции, а я не вправе поручиться за обвиняемую.

Подергивающееся лицо Гота искривила победная усмешка.

— Неужели? — прозвенел голос королевы. -Я поручусь за эту женщину. Я стою выше, чем это дерьмо, которое корчится у наших ног, мой король.

Кто-то зааплодировал. Потом послышались одобритель-возгласы. Эта отважная девушка с самого начала завоевала сердца всех, кто сидел в зале. И теперь придворные радовались ее победе как своей собственной — еще и потому, что Элиссу поддержала королева, которую любили все.

Но Найрия еще не закончила.

— Если я не ошибаюсь, Лорис, в Древнем законе сказано еще кое-что, — невинно заметила она. — Подсудимый, будучи оправдан, имеет право выбирать наказание для того, кто облыжно обвинил его. Я не ошиблась?

Король кивнул.

— Элиссандра Квин, — торжественно произнес он, — с тебя снимаются все обвинения. Этот человек причинил тебе зло, которому не может быть прощения, и его судьба в твоих руках.