Клэр Норт - Пятнадцать жизней Гарри Огаста

В 1975 году я приобрел свой первый мобильный телефон, а к 1977-му уже вовсю писал статьи о всевозможных аферах, осуществляемых с помощью устройств сотовой связи, мошенничестве с использованием электронной почты и о коррупции в сфере СМИ. Мир развивался слишком быстро. Время, которое я проводил в обществе Винсента, было для меня отдыхом от безумной гонки, в которой участвовало все человечество. Он часто приглашал меня на вечеринки, проходившие в его особняке, который находился в самом сердце штата Мэн, вдали от индустриального хаоса и запруженных огромными толпами людей крупных городов. Он никогда не обсуждал со мной свои собственные научные изыскания, а я никогда не проявлял к ним интереса.

Отец Винсента, обеспечивший своему сыну поистине сказочный уровень благосостояния, оказался вполне реальным человеком, героем войны на Тихом океане. Он погиб в 1942 году. Место его захоронения было неизвестно. Однако я нисколько не сомневался, что, если бы его останки удалось отыскать, анализ ДНК наверняка показал бы, что между Винсентом и его отцом не больше сходства, чем между мной и таинственными мистером и миссис Огаст из Лидса. Было очевидно, что получить хоть какую-то достоверную информацию о происхождении Винсента будет крайне трудно.

В 1978 году, том самом, в котором рухнула Берлинская стена, в ходе строительства тоннеля под Ла-Маншем из-за аварии погибли двенадцать человек, а на фондовой бирже США лопнул пузырь, образовавшийся в результате взлета цен на акции американских интернет-компаний, так называемых «доткомов», меня в очередной раз пригласили на прием в загородный дом Винсента. Подобные приглашения к тому времени также стали для меня привычными. Присланная карточка с золотым тиснением ясно давала понять, что речь идет о крупном светском мероприятии. Это было мне на руку – на таких вечеринках Винсент, общаясь с гостями, был вынужден многократно повторять ложь о том, кто он и чем занимается, а это давало мне возможность обнаружить в ней мелкие несоответствия, которые могли сослужить хорошую службу. В карточке ничего не говорилось о том, по какому поводу устраивался прием, но внизу было от руки приписано: «Пижама обязательна!»

Винсенту нравилось играть со мной в кошки-мышки, и я тоже по-своему наслаждался этой игрой. С годами он привык к тому, что я часто оказывался рядом с ним, и понемногу стал расслабляться в моем присутствии – вполне возможно, по той причине, что в конце концов поверил, будто я, Гарри Огаст, калачакра со стертой памятью, не представляю для него никакой опасности.

В назначенное время я подъехал по посыпанной гравием дороге к хорошо знакомому мне большому особняку из красного кирпича, в котором Винсент, по его словам, жил с начала апреля по конец мая и с начала августа по конец октября, считая, что в эти периоды природа штата Мэн особенно прекрасна. О том, где он находился с ноября по конец марта и с начала июня по конец июля, можно было только догадываться. Однако что-то подсказывало мне, что в любом случае в эти периоды он всегда носил с собой счетчик Гейгера. Я нисколько не сомневался, что Винсент продолжает работать над созданием квантового зеркала, и мне очень хотелось выяснить, как далеко он в этом продвинулся.

Еще пять жизней, Гарри. Пять жизней – и мы добьемся своей цели!

Он произнес эти слова две жизни тому назад. Интересно, выдерживает ли он намеченный тогда график?

– Гарри! – Винсент встретил меня у самой двери и обнял – с французской непосредственностью и по-американски энергично. – Я приготовил для вас розовую комнату – вы ведь останетесь, не так ли?

– В карточке было сказано обязательно иметь при себе пижаму, из чего я сделал вывод, что меня приглашают на уик-энд.

– Прекрасно! Что ж, прошу в дом. Остальные гости уже начали собираться. Извините, что мне придется отвлекаться на разговоры с ними – ничего не поделаешь, мне нужны новые контакты.

Розовая комната, о которой упомянул Винсент, была небольшой спальней в круглой башенке – дом, по всей видимости, строил архитектор, являвшийся большим поклонником Средневековья. В комнате имелось крохотное помещение, где располагались душ и туалет. На стене висела фотография – на ней был изображен Винсент, держащий в руках самое большое охотничье ружье, которое мне когда-либо доводилось видеть. Позируя, он с гордым видом поставил одну ногу на убитого тигра. Мне потребовалось двадцать минут, чтобы понять, что снимок является фальшивкой – как и многие другие фото Винсента, развешанные по всему дому.