Светлана Кузнецова - Метро 2033. Дворец для рабов

– Архаровцы… – Тим покачал головой. – Хм… смешно. А вы, значит, сами шли?

– Мы вообще не сообразили, что происходит, а потому и Витасу не сопротивлялись, – вздохнул Данька. – Вот и прошла, так сказать, операция заглушки части памяти безболезненно. Только когда тебя увидели – бледного и без признаков жизни, то испугались. Витас говорил: ты уж больно ретиво ему противостоял. Мне показалось, он даже зауважал тебя и точно не ожидал ничего подобного. Только он все равно ведь сильнее.

– А у тебя перемкнуло в мозгах, – добавил Максим и поинтересовался: – Ты как себя чувствуешь? Только честно, не отбрехивайся своим обычным «в норме».

Тим прислушался к себе и повел плечом.

– Голова кружится, но не так, чтобы лечь и помереть. Идти вполне сумею. Затылок еще ломит, а так норм… да хорошо все, честное слово!

В этот момент со стороны тоннеля раздался едва слышный шелест, тихий посвист и очень красивая мелодия.

– Это еще что за напасть? – прошипел Максим, хватаясь за автомат.

Лицо обдуло теплым воздухом. Легкий ветерок, принесший с собой запах резины и нежданной свежести, растрепал волосы на макушке, прошелся смеющимся шелестом по шее.

– Песня тоннеля, – произнес Тим, поднимаясь. – Пойдемте. Пока здесь безопасно, но задерживаться не стоит.

Удивительно, но его тотчас послушались и не стали расспрашивать, только Максим одарил подозрительно-задумчивым взглядом.

Под землей невероятно трудно следить за временем. Оно то замирает, то несется ошпаренной кипятком крысой. Вот и Тим больше не задумывался над тем, сколько они прошагали. Тоннель тянулся вперед, иногда поворачивая. Скоро пришлось вооружиться фонарями. Их свет выхватывал ничем не примечательные стены и по-прежнему тянущиеся канаты проводов всего в трех-пяти шагах впереди.

– Такое ощущение, словно идем в изначальном хаосе, – через некоторое время заметил Данька, и Тим не мог не согласиться с подобной аналогией. Действительно, начало казаться, будто нет ни времени, ни пространства, а существует лишь небольшой круг реальности, созданный их же воображением. Щелкни выключателем – и все, нет ничего вокруг и тебя самого.

– А в хаосе обитали разные чудовища, – вторя его мыслям, сказал Максим, и Тим поморщился.

– Отставить, – приказал он. Голос неожиданно прозвучал слишком глухо, абсолютно не так, как должен был в длинном тоннеле.

«А что, если ощущения не лгут и мы действительно в комнате, похожей на карцер, – пришла в голову несвоевременная и пугающая мысль, а перед глазами встала каменная коробка с тянущимися вдоль стен проводами и бегущая лента дорожки на полу, по которой вроде и идешь, а остаешься на месте. – Нет, бред. Сбой восприятия».

Лямка спортивной сумки оттягивала плечо, но жаловаться на это было совестно. В дорогу их снарядили не просто хорошо, а замечательно: костюмы радиационной защиты, которые они надели сразу; добротные и, кажется, совершенно новые, не ношеные, только-только со склада, армейские ботинки с высокими голенищами на шнуровке; противогазы, дожидающиеся своего часа в сумках, и дополнительные фильтры. Еще были шлемы с зеркальными забралами, надеваемые поверх противогазов, предохраняющие слишком чувствительные глаза людей, привыкших большую часть времени проводить в сумраке, от губительного солнечного излучения. Сменная одежда – камуфляж армейского образца цвета хаки. И, конечно же, оружие. Помня его предпочтения, в сумку Тиму положили не его добрый, проверенный временем, но старый «макаров», а пистолет Ярыгина модификации «Викинг» – уж неясно, где дядька его откопал, но модель Тиму откровенно нравилась. С пластиковой рамкой и регулируемым прицелом, магазин на семнадцать патронов, красивый вороненый корпус, прекрасно ложащийся в руку, – что еще нужно для счастья? Минус лишь в весе, и при стрельбе на холодную мог дать осечку, но это Тим решил в голову не брать. Ну и патрон, конечно: девять миллиметров – это не стандартные семь шестьдесят две. Но с другой стороны, не такая уж это и серьезная проблема. Кроме него, имелся «калаш», а к нему три рожка. За голенищем прятались ножны из авизента, а в них – «Маэстро»: с серрейторной заточкой сверху, стальной гардой, препятствующей соскальзыванию руки на лезвие, широким черным клинком длиной шестнадцать сантиметров с острием кинжального типа, легко втыкающимся в любую поверхность, кроме каменной.

– Командир… слышал? – Максим неопределенно повел рукой в воздухе и тряхнул головой. Бычья шея над воротником-стойкой дернулась вправо-влево, будто судорога по ней прошла или за голову Максима дернул кто-то невидимый.