Владимир Яцкевич: Талисман для стюардессы

Старик, казалось, ничего не слышал. Полянски заметил, как он тайком сунул в рот оранговую жвачку. «Шкипер» закрыл глаза и не проронил больше ни слова, погрузившись в наркотический туман.

...Космопорт встретил вновь прибывших гимном Цереры в исполнении местного оркестра. Стоял прекрасный солнечный день, впрочем, других на планете и не бывало. Город готовился к очередному карнавалу, но три попутчика, не обращая никакого внимания на всеобщее веселье, упорно пробирались сквозь праздничную толпу к выходу.

Чутье подсказывало Алексу приближение опасности, и все-таки он не заметил, откуда вдруг выросла уродливая фигура Маршана. Штурмовик приготовился к бою, однако доктор просто на секунду снял очки, надел их снова и равнодушно отвернулся. Алекс вздрогнул: глаза Маршана были чернее ада, сплошь налитые темной мертвой кровью.

Звякнул упавший чемоданчик. Полянски едва успел подхватить обмякшее тело «шкипера». Глаза старика широко раскрылись, и Алекс с ужасом увидел, как зрачки медленно разливаются по радужной оболочке.

«Шкипер» лежал на холодном мозаичном полу. Растрепанная бородка задралась вверх, как будто он рассматривал легкомысленные фрески с обнаженными нимфами на потолке. Полянски подложил ему под голову уже не нужный багаж и, разгибаясь, заметил потусторонний антрацитовый блеск из-под полуприкрытых век.

На крики пассажиров подбежала неизвестно откуда взявшаяся зеленоглазая стюардесса. Встав на колени над телом, она приложила к шейной артерии старика анализатор. Пока девушка щелкала кнопками, из-за ее спины протянулась рука в перчатке и легла на чемоданчик. Алекс понаблюдал, как толстяк выдергивает его из-под головы убитого, и решил вмешаться. Он молча стиснул раздутую руку Маршана, в ней что-то хрустнуло, и она разжалась.

— Эй, пардон, — опомнился Тим Орби, — вы, кажется, ошиблись. Это любимый саквояж моей бабушки.

Но никого похожего на похитителя чемоданов он уже не увидел, зато разглядел рассекающего толпу полицейского внушительного роста.

— Пора уносить отсюда ноги, — шепнул он Алексу поднимая бабушкину поклажу. — Ему уже ничем не поможешь.

— Мертв. Кровоизлияние в мозг, — сказала полицейскому стюардесса. — Стадия распада необратимая.

Страж порядка кивнул и спросил ее про свидетелей. Алекс замер: стюардесса видела, что произошло на пароме, и, конечно, запомнила безумного «шкипера» и его соседей. Но девушка только пожала плечами, предоставив полицейскому самому выбирать из дюжины зевак, желающих засвидетельствовать свое участие во всем на свете.

Полянски и Орби были уже за границей космопорта. Они шли, не оглядываясь, как солидные, законопослушные граждане. Тим небрежно размахивал поблескивающим металлическим чемоданчиком.

Вдруг чья-то рука легла на плечо Алекса. Полянски действовал машинально: отработанным движением развернулся, но в последнюю секунду удержал кулак от удара. Перед ним стояла стюардесса.

— Вы что, мальчики, решили уйти, не попрощавшись? — спросила она. — Боюсь, вы огорчите полицию, не говоря уж обо мне. Может быть, вы думаете, что ваши манипуляции с чемоданчиком никто не заметил?

Она ослепительно улыбнулась, глядя на онемевших мужчин и протянула Алексу руку:

— Диана.

Полянски заворожено смотрел в ее смеющиеся глаза. Рукопожатие несколько затянулось. Голос Тима вернул их на землю:

— Быстро в машину, голубки. Иначе здесь будет еще несколько свежих кровоизлияний.

Яркое солнце Цереры вычерчивало громадный черный силуэт. Он приближался со зловещей быстротой.

Троица едва успела вскочить в ближайшее такси.

— Вперед! — рявкнул Орби бортовому компьютеру. Тот галантно подождал, пока Диана подберет свои длинные ноги, и рванул с места, ориентируясь на интонации клиента.

Дорога пролегала вдоль переливающегося всеми цветами радуги океана. По другую сторону шоссе, среди барханов оранжевого песка росли цветочные пальмы — гордость Цереры. Их стволы, снизу доверху усыпанные бутонами и плодами, заканчивались на головокружительной высоте цветочным водопадом. Тонкий аромат, меняющийся в зависимости от времени суток, смешивался с теплым морским ветром. Удивительное ощущение охватило Алекса. Стоило ли столько лет носиться по чужим мирам, рискуя жизнью, подставляя себя под выстрелы любого, кому только придет в голову стрелять, если существуют такие райские кущи, где живут люди, не зная забот.