Андрей Деткин - Паргелий

Грифа припечатало к земле. Падая, он едва успел выпрямиться и теперь ощущал все нарастающую тяжесть. Слизень собирал свое тело на нем и расплывался блином, одновременно стараясь придавливать жертву, удерживать и поглощать.

Спереди и сбоку слизень не мог напасть, иначе был бы рассекречен, так что сталкер не считал везением, что острые ротовые пластины сейчас рвали и перетирали толстую брезентовую ткань рюкзака вместо его спины, а возможно, и головы. Гриф лежал придавленный к мшистой, пахнущей болотом земле, пыхтел и изо всех сил старался вывернуться из-под эластичного двухсоткилограммового мешка.

Щекой, ухом, височной частью он ощутил холодную шевелящуюся упругую плоть, покрытую слизью, и содрогнулся. Сухая ветка врезалась ему в скулу и больно через кожу давила на зубы. С каждой секундой все труднее становилось дышать. Сталкер осознавал гибельность своего положения и судорожно соображал, что предпринять.

Абакан остался у пня. Гриф снял его, перед тем как заняться берцем. Мысли метнулись к штык-ножу, но затем устремились к пистолету. Не потому, что он показался Грифу более эффективным в сложившейся ситуации (наоборот, здесь была работа именно для ножа), а потому, что до него была хоть какая-то возможность дотянуться.

Его продолжало плющить. Сталкер чувствовал, как дергаются, вздрагивают ремни на плечах, слышал, как трещит ткань, ощущал боль, расходившуюся от еще не зажившей раны на спине.

Рука с растопыренными пальцами тянулась под животом к пистолету. Рукав куртки закатался почти до середины предплечья и цеплялся за карманы на разгрузке. Расстояние было тьфу – сантиметров двадцать. Но как же стебельчатоглазая тварь была тяжела, припечатывала всем профилем – ни вдохнуть, ни выдохнуть. Что-то там за спиной происходило, что-то елозило и дергало за рюкзак. Ягодицы, бедра, голени обжало мышечным каркасом, словно сталкер оказался под гигантским шаром из толстой резины, в который залили тонну воды. Гриф кряхтел и трещал, как разламывающаяся изба. Пальцы кончиками коснулись пластика. Еще усилие. Ладонь обвила рукоятку. Гриф потянул пистолет.

Он стрелял из крайне неудобного положения – вывернул руку над плечом в опасной близости от лица, ствол под углом градусов в сорок пять уткнулся в шевелящуюся массу. Закрыл глаза, большим пальцем скинул флажок предохранителя и без мысли о последствиях нажал на спусковой крючок. Привычка держать оружие на взводе в очередной раз спасла ему жизнь. Метнув мысль в этом направлении, Гриф представить не мог, каким образом сейчас передергивал бы затворную раму (левая рука лежала неимоверно далеко, сбоку вдоль тела), разве что зубами.

Громыхнуло оглушительно, а затем еще и еще. В руку садануло отдачей, в лицо брызнуло холодной слизью, ошметками и сгустками, нос забился едкими пороховыми газами. В голове от выстрелов звенело, как под колоколом.

Тварь задергалась в судорогах, поехала со сталкера влево, оставляя на нем густую пленку. Почувствовав слабину, Гриф полез вправо. Вытащил голову, правую руку. Холодная слизь, подобно желейной лягушачьей икре, легла на щеку и ухо. Прорвав рукой омерзительную липкую субстанцию, сталкер жадно задышал, широко открывая рот. Он выбрался из-под содрогающейся, идущей комками и волнами массы по пояс, ощутил, что вещмешка за спиной нет. Опираясь на руки, вытащил себя остального, откатился, дернул ремешок, потянул штык-нож. Всего, с ног до головы, его покрывала омерзительная слизь. Липкая, она ограничивала его в движениях. Тянулась за руками перепонкой, дрожала и расползалась.

– Тварь болотная. – От ярости Гриф скрежетал зубами. Острым лезвием с мстительным наслаждением полоснул мышечный студень. Краем глаза заметил движение слева. Повернулся и в ужасе отпрыгнул. Похожий мутант, только немного меньших размеров, поднимался над землей, готовясь обрушиться на добычу. – Черт! – взвыл сталкер. – Да их тут как грязи!

На небольшой островок размером с кухню его служебной квартиры, выползло два мутанта и продолжало лезть еще несколько. Их мокрые брюхоногие тела с шевелящимися «рожками» блестели от болотной воды и ползли к сталкеру.

Слизень обвалился всей своей массой, подминая кустики брусники и расплющиваясь на земле. От столкновения мясистое блестящее тело пошло волнами. Гриф перепрыгнул через него, лихорадочно вспоминая, с какой стороны тропинка, устремился к дальней части островка. Уворачиваясь, отпрыгивая от неповоротливых тварей, сталкер немилосердно обкладывал их трехэтажным, при случае колол и махал ножом. Они расползались под лезвием, как вареные сардельки.