Последний Лист: Война Ангелов. Наследник (СИ)

— Прекрати скулить, гьёджит, разве животныем вроде тебя не нравится сила? — он схватил со стола нож и, перевернув женщину на спину, вспорол ей платье; она не сопротивлялась, прекрасно понимая, что сейчас будет, только повернула голову вбок, но он с силой повернул к себе, — И не отводи взгляд, не хочу, чтобы ты представляла себе Солеанского, — и что-то такое промелькнуло в ее взгляде, что заставило вздрогнуть самого Дориана.

На короткий миг он ощутил себя жалкой дрожащей тварью, почуявшей свою смерть, и это ему не понравилось. Он отбросил нож в сторону, затем отшвырнул заскулившую на манер дворовой шавки женщину. Его трясло, выворачивало наизнанку. В голове звенело, перед глазами плыло, к горлу подступила тошнота. Что эта ведьма с ним сделала? Он подошел к ней, с трудом удерживаясь на ногах, намереваясь задать этот вопрос, но так и не задал. В чайных глазах Виктории застыл непередаваемый ужас, и уже через пару секунд она вскинулась, закрываясь руками, и издала нечленораздельный животный крик.

Больше он не помнил, мир померк и обрел краски только тогда, когда его начала тормошить испугавшаяся не на шутку Кагами.

— Мади Дориан! Мади Дориан! — голова болела, а действия Лэн только усиливали боль, он резко отшатнулся, ударившись о стену, у которой сидел.

— Я в порядке, в порядке, — поспешил заверить ее Сардинес, — Где Виктория?

— Там, — голос капитана Лэн, повидавшей множество смертей, убившей собственного отца, дрогнул.

Кагами указала в сторону собиравших что-то в контейнер для мусора солдат из его личной охраны. Тело женщины, разорванное на части, словно бы мумифицировали. Голова лежала отдельно, волосы поседели, а широко распахнутые от ужаса глаза стали мутно белыми. И нигде не осталось ни капли крови. Дориан боялся спрашивать, что здесь произошло, кто это сделал, и еще больше он боялся, что спросят его.

— К сожалению, камеры и датчики на момент ее смерти были выключены. Но мы можем расследовать инцен..

— Не нужно, — прервал ее Сардинес, — Помоги мне подняться, — вставая, он подумал о том, что на нем самом кровь отсутствовала.

— Более чем, — снова повторил Дориан, он не смотрел на мальчишку, собственные руки казались ему в большей степени достойными внимания, — Вот ты такой спокойный и знающий. Тебе, значит, не страшно?

— Страшно, — все тем же тоном ответил Артур, заставляя сомневаться в правдивости ответа.

— Вот как, — хмыкнул Сардинес, — Я понял. Тебе страшно, но ты в наивности своей полагаешь, что чем спокойнее ты будешь себя вести, тем скорее меня разозлишь. А чем скорее ты меня разозлишь, тем быстрее я тебя убью, и все закончится, — мальчик вздрогнул, и Дориан рассмеялся, — Нет, мне твой вариант не нравится. Для начала прикажу тебя высечь, а затем искупать в Мертвом Источнике. Выживешь — придумаю новую забаву, — была вызвана Кагами, и через несколько минут мальчишку уже вели в комнату пыток. Сам Сардинес решил наблюдать за всем через мониторы камер слежения.

Лэн сняла с пленника цепи и закрепила руки в свисающих с потолка наручах, из-за небольшого роста Артур едва ли не висел на них, перебирая пальцами по полу, ища более надежной опоры, но женщина прервала его попытки, рывком развернув спиной к камерам, распорола рубашку, обнажая кожу.

— Кагами, его уже пытали ранее? — спросил Дориан, разглядывая пленника.

— Нет, мади. Без Вашего приказа никогда.

— Что у него со спиной?

— Ах, это, — женщина облегченно вздохнула и, виновато улыбнувшись, принялась объяснять, — Крылья Ангела, — она провела ладонью чуть ниже двух ярко выраженных красных родимых пятен в форме крыльев, — Он же потомок одного из семнадцати.

— Тогда почему их два? Насколько я помню, у ангелов одно крыло, а потомки императоров всегда считались бескрылыми, пусть и семнадцатыми. И даже в браках среди ангелов, крыло оставалось одно. Так почему у этого отродья их два?

— Не могу сказать точно, но в трудах Крито что-то было о двух крыльях и эволюции ангелов.

Дориан задумался: в трудах Ангела Созидания было много непонятного, с намеками на какую-то мистику, и в то же время царил жесткий материализм, ставящий под сомнение даже божественность Создателей. Почему Ар не запретил эту книгу? Ведь он многих покарал за идолопоклонничество и отступничество, а вот Крито не тронул… Великий космос! О какой ерунде он сейчас думает. Какая ему разница, два там крыла или одно, вскоре там останется кровавое месиво и еще вопрос, успеют ли раны стать шрамами.