Марк Тюфо - Zombie Fallout. Апокалипсис

Поток влажной вони, ударивший мне в лицо, чуть не заставил меня выронить дверь. Пахло так, словно Фритци варил зомби. Хотя, может, это была брокколи, не знаю. От этих запахов мне одинаково хочется блевать. Отпихнув засаленные жалюзи, я протиснулся внутрь – и меня приветствовал низкий звериный рык. Я застыл на месте. Из темноты коридора на меня надвигался средних размеров медведь. Из его глотки вырывалось басовитое предупредительное ворчание. Впрочем, эти звуки мог издавать и его желудок. Что лучше: быть съеденным зомби или медведем? Оба варианта не слишком привлекательны, это все равно что выбирать смерть от пули или от ножа. И то, и другое – дерьмо.

Я наполовину просунулся внутрь, и сейчас опасался, что, если потянусь за винтовкой, это спровоцирует зверя и он атакует. Я медленно опустил руку к поясу. Мне хватило ума прихватить с собой девятимиллиметровый пистолет, но везением это назвать было сложно. На то, чтобы завалить медведя, пришлось бы потратить три или четыре пули такого калибра, причем стрелять не промахиваясь. А у меня был в запасе один, максимум два выстрела, прежде чем эта тварь вцепится в меня. Что ж, по крайней мере я определил источник вони: медведь, должно быть, сожрал Фритци. Следующий вопрос, однако, внушал легкую тревогу. Что тут вообще делал медведь?

Моя рука наконец-то коснулась рукоятки пистолета, и медведь сообразил, что ничего хорошего это не сулит, по крайней мере, ему. Он на полной скорости кинулся на меня. Два выстрела, как же! Я едва успел вытащить оружие из кобуры прежде, чем зверь врезался прямо мне в ноги. Я полетел на пол, рука больно стукнулась о дверной коврик. Запутавшись в жалюзи, я перекатился набок, сорвав их с креплений. Карниз отвесил мне скользящий удар по макушке. Но это было меньшей из моих забот. Я дрыгал ногами, словно бешеный марафонец, в надежде, что так Медведю Смоки [73]будет труднее в меня вцепиться. Где-то посреди этой эпохальной схватки я потерял пистолет. От винтовки тоже не было никакого проку – с тем же успехом она могла оставаться в сейфе. За то время, за которое мне удалось бы до нее добраться, медведь бы уже переваривал меня. Я дергался, как эпилептик, накачанный крэком – беспорядочные движения и никакого проку – но пока что никто так и не переломал мне кости и не разодрал на куски.

На я секунду замер, что было довольно тяжело, учитывая сумасшедший стук сердца, и сел, ожидая, что окажусь лицом к лицу со зверем. Никого. Неужели мне все привиделось? Я оглядел ближайшие окрестности. Нет – тварь врезалась мне в ноги достаточно сильно, чтобы оставить синяки. Однако синяк был неизмеримо лучше того, на что я рассчитывал.

Теперь я уселся и полностью выпрямился. Любопытство начало пересиливать отступающий страх. Это был не медведь. Это был Медведь. У ворот стоял самый большой ротвейлер из тех, что мне доводилось видеть. Я помню его в Литл Тертл с тех пор, как мы сюда переехали. Я не раз натыкался на него на улицах комплекса. Видимо, его предыдущий хозяин скоропостижно скончался. Как он оказался дома у Фритци, понятия не имею.

Медведь не обращал на меня никакого внимания, полностью сосредоточившись на воротах. Я поднялся и медленно подошел к нему. Было заметно, что он весь дрожит, но не от холода. Заслышав шаги, он повернул ко мне массивную голову. Его большие глаза обрамляли белые круги, а пасть была растянута в вечной ухмылке, однако весельем тут и не пахло. Пес хотел наружу. Он смерил меня недовольным взглядом, призывая открыть ворота. Я все еще был не до конца уверен, что это не настоящий медведь, или, по крайней мере, не гибрид медведя и собаки. Он весил фунтов сто восемьдесят, не меньше. Возможно, больше. Я с опаской приблизился, изо всех сил стараясь продемонстрировать зверюге свои мирные намерения.

– Ну-ну, хороший мальчик. Ты же хороший мальчик, верно? Да?

Говорят, животные могут чувствовать страх. Если так, у нас обоих были неприятности. У меня зубы клацали, а Медведь поджал хвост.

– В чем дело, мальчик? Зомби?

Но был ли тогда смысл проситься на улицу? Уж лучше оставаться внутри. Я решился оглянуться, пытаясь понять, что же в этом крайне негостеприимном доме настолько напугало огромного зверя. Когда я придвинулся еще ближе, Медведь чуть заметно опустил голову. Моя ладонь очутилась всего в паре дюймов от его массивного черепа. Один укус – и он отхватил бы мне руку по локоть. Я отодвинул щеколду, и Медведь толкнул ворота носом, открывая их. Затем разок оглянулся на меня, словно желая сказать: «Спасибо» или «А ты идешь?». В любом случае, ответа пес дожидаться не стал. Он вылетел из ворот, волоча за собой длинные нити слюны, что, впрочем, ничуть не замедлило его поспешное бегство.