Александр Зорич - Стальные грозы

– Именно так!.. И я настаиваю на том, что ваш приказ является самоубийственным. – Лунин был явно не в себе. – Также я предлагаю, оставшись на позициях вокруг рудника, послать в Синандж фельдкурьера с донесением. Но не по приморской дороге, а через горы, с проводником из клонов. Хоть бы и с тем же Тугани… Сам я готов быть этим фельдкурьером.

– Я тебя выслушал, мысль твою понял, – сухо сказал Растов и сделал паузу, обдумывая варианты своего ответа.

Первый вариант: послать на йух.

Второй: разъяснить логику принятого решения.

И хотя по натуре майор был скорее из тех, кто предпочитает «на йух», его боевая дружба с Луниным, конечно, требовала второго варианта.

Тем более что его заместитель счел необходимым и возможным оспорить решение Растова впервые, а личная храбрость капитана сомнению не подлежала – вспомнить хотя бы планетоид Фраский-Лед и его великолепный прыжок в каньон на легкобронированной «К-20»!

– Послушай, Лунин, – начал Растов с низкой гипнотической ноты, – ты вот, наверное, думаешь, что очень здорово все придумал и что оборона сулит нам некие дивные перспективы. Но на деле твой вариант еще более рискованный, чем мой… Скажи, вот тебя же учили, что основным видом боевых действий является наступление?

– Какое это отношение имеет?!.. – в сердцах воскликнул Лунин, но Растов беспощадно перебил собеседника:

– Самое прямое! Вот смотри, стал ты в оборону. Но поскольку направления удара противника ты не знаешь, то в каждый сектор круговой обороны ты сможешь выделить не более трех танков… С эффективным БК на ствол – по шесть единиц! То есть огневой бой с четырьмя или пятью чоругскими шагоходами на удалении в десять километров ты сможешь вести… ну, скажем, секунд пятнадцать. Ну пусть тридцать. Вдумайся: полминуты огневого боя – и ты автоматически превращаешься в беззащитную мишень.

Лунин не сдавался.

– Мы могли бы свести все танки в одну группу подвижного огневого заграждения! – воскликнул он с жаром. – Поставить перед чоругами огневой вал потоком осколочно-фугасных!

– Но ты же сам понимаешь, что это чушь? Ты своими ОФС их разве что поцарапаешь! Ты в бинокль-то хоть видел, какие дуры?

Лунин тяжело дышал. Видимо, искал, как спасти свою репутацию.

Но тут в разговор вступил Помор. Его голос был сердитым:

– Как говорил мой батя, нормировщик Уралвагонзавода, «посрать не родить, нельзя погодить».

– Ты тоже решил на всякий случай с ума сойти? – холодно осведомился Растов.

– Я к тому, что разрешите высказаться.

– Ну.

– Я считаю, товарищ майор, мы не проскочим, – сказал Помор. – Чоруги в море лежат не случайно. Они дорогу блокируют. Вполне сознательно. А мы по ней как раз едем.

– А броском на скорости девяносто километров? Быстро так? – спросил Растов. – До ближайшей складочки хотя бы?

– Командир, я «Т-14» чувствую как любимую женщину. На шоссе Москва – Тула проскочить получилось бы… На нормальной грунтовке тоже, если прямая. Но тут дорога змейкой идет, а покрытие у клонов мелкозернистое. И вот когда туман накладывается на пыль, получается такая смазочка… Очень плохая. Поскользнемся. Видали, как «ПТ-50» на борт положило?

– То есть нет?

– То есть нет. Вот если б мы могли их танки заранее как-нибудь выманить, заставить из воды подняться… – продолжал Помор.

– Как, например?

– Ну, садануть по ним. Взрыватель на задержку поставить – и садануть.

К конференции присоединился Кобылин:

– Не получится. Долго объяснять почему, но без точного целеуказания никак. А его-то как раз у нас и нет…

И тут Растов осознал: выманить чоругские танки можно. Но только «на живца».

Пятьдесят семь километров в час – вот все, что смог выжать Помор из натужно ревущего «Динго».

Танк не то глиссировал, не то уже летел над залитой рыжей грязью дорогой. Ветер ревел в отвернутой на левый борт и резко усиливающей лобовое сопротивление пушке, а Растов с Кобылиным неотрывно следили за обманчиво безмятежной гладью моря.

Если не думать о залегших на глубине чоругах, пейзаж следовало признать прекрасным.

Справа в дымке – белый маяк, забранный в каре кипарисов…

Слева – заросший мангровым лесом мыс с обе-лиском в честь конкордианских звездопроходцев…

Приветливый, чистый пляж, на который частыми ударами набегают приливные волны…

До расстрелянных танков разведвзвода оставалось уже меньше километра. А ничто по-прежнему не выдавало близкого присутствия врага.

Резвясь в косых лучах предзакатных Макранов, из воды вырвалась огромная стая летучих рыб и деловито помчалась вдоль берега, будто соревнуясь с «Динго» в прыти.