Илья Рясной - Госпитальер и Призраки Льда 2

– Не кипятись, доктор, – хищно улыбнулся разведчик.

Тут к Сомову, наконец, тактично постучалась способность рассуждать здраво. И он ее впустил. И более-менее сдержанно осведомился:

– Ты за мной?

– Нет, за тем червяком, – хмыкнул Филатов. – За тобой, друг мой. За тобой. Пришлось отмахать пятнадцать светолет и добраться до этой дыры.

– Бог мой, ты не можешь оставить меня хоть ненадолго в покое?!

– В покое?… А я думал, тебя заинтересует, что опять появились «замороженные»…

Сомов с тоской оглянулся на болото. Ему вдруг захотелось нырнуть вслед за пузырчатым змеем и не выныривать.

– Поехали, – вздохнул он и, сложив СТ-фиксатор, направился к глайдеру.

***

– Неслыханно, – шептал руководитель испытательного центра Космофлота адмирал Белидзе.

Он заимел все шансы загреметь в реаниматор с сердечным приступом, когда передавал посторонним лицам свое любимое детище, которое, можно сказать, нянчил на руках, с которого сдувал пылинки – экспериментальный боевой корабль «Гамаюн». Большей иезуитской подлости столичные штабные крысы придумать для него не смогли бы при всем желании.

У адмирала было лицо человека, которого заставляют ходить на голове, и при этом еще пинают ногами. Когда он напоследок инструктировал двоих самозванцев, как управляться с любимцем, в его глазах застыло страдание. Но против приказа Генерального штаба военно-космических сил не попрешь. А приказ был однозначен, обсуждению и обжалованию не подлежал – отдать корабль попугаю, разодетому, как типичный аризонский «балдежник», и тюфяку, у которого на лице написано освобождение от военной службы.

– Тут умный компьютер, – напутствовал адмирал. – Но это не значит, что он будет слушаться людей, имеющих отдаленное представление о космонавигации.

– Мы имеем представление, – успокаивал его Филатов. – А чего не знаем, тому по дороге научимся.

– Научимся! –всплеснул руками Беридзе. – Лучшие испытатели Федерации обкатывали его. И больше никто. А вы – поучимся! Это единственный рабочий борт. И если…

– Мы все знаем, – обрезал Филатов.

Пока имелся единственный экземпляр малых боевых кораблей этой серии. Его еще не довели до ума – испытания входили в конечную стадию Космофлот намеревался в будущем использовать их как разведчики, истребители-прыгуны, эвакуаторы. В общем то это был новый этап в кораблестроении. Силовая установка позволяла быстрее входить в надпространственный режим. И скорость была раза в два выше, чем у самых скоростных судов. За это приходилось расплачиваться теснотой. Все свободное место занято силовыми установками, разными системами вооружения. Со временем эти корабли оснастят самыми совершенными устройствами маскировки, и они превратятся в грозную силу.

– Нам пора включать в штат испытателей космотехники, – узнав, на чем им придется лететь, сказал госпитальер еще в пограничном глайдере, летящем над болотами,

– Экспериментальный корабль нам дают не от хорошей жизни, – поморщился Филатов. – Точка кризиса находится на Фениксе.

– Это где?

– Сектор восемь-Б. Самая окраина Звездной Ойкумены. Обычный рейдер будет тащиться туда непозволительно долго. Вот и пошли на такой шаг.

– Отлично. Мы уже испытали «космическую лошадь». Теперь этот «Гамаюн». Только мы – не испытатели, Сережа. Мы мыши лабораторные.

– Не занудствуй, доктор. Главное, что весело.

– Обхохочешься, – мрачно произнес Сомов.

Им повезло, что единственный рабочий экземпляр «Гамаюна» находился на станции «Поиск» испытательного центра корпорации «Большая верфь». Сам центр располагался на Луне-два, вращающейся вокруг Тайны, той самой планеты, где госпитальер расслаблялся, валяясь в зарослях и выслеживая пугливого пузырчатого змея. Станция «Поиск» висела на геостационарной орбите Тайны.

Двое суток на базе ушло на то, чтобы подготовить корабль к полету, а его нежданный и незваный экипаж обучить навыкам управления, которое, впрочем, не отличалось сильно от управления обычными боевыми кораблями – тут опыт у Филатова был большой.

За день перед отлетом Филатов в самое сердце поразил своего друга неожиданным сюрпризом. В сопровождении адмирала друзья проследовали в помещение высокой защиты в самой сердцевине комплекса – эта капсула могла выдержать плазменный удар корабельных орудий. В таких местах хранились предметы, которые ни в коем случае не должны достаться противнику.

Филатов открыл контейнер, напоминавший черную коробку балаганного фокусника. И вытащил наружу хранящийся там предмет.