Андрей Буторин - Упавшие в Зону. В поисках выхода

– А потом я был рабом, – грустно усмехнулся разведчик. – Меня даже разок высекли, едва не окочурился.

– «Рабовладельцы»? – подняла глаза Илона. – И как же ты от них сбежал?

– Да, это были они… По правде говоря, они же меня и от смерти спасли – я в «выжималку» угодил. Не знаю, как вообще выжил, до сих пор последствия дают о себе знать. А сбежал… В этом-то и весь фокус. Меня спасли дикие «богомолы»! И я уверен, что надоумил их на это наш Блямс.

– Охотно верю, – улыбнулась девушка. – Блямсик – умничка.

– Могу я сейчас пойти к тебе? – сглотнул Егор. – Хочу с ним повидаться.

– Ко мне – ни в коем случае! – выпучив глаза, замотала головой девушка. – И так, вон, слышал, что уже наплели?

– Так он же придурок, сама говоришь.

– И тем не менее. Ступай к себе. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли обед.

– То есть ты даже не придешь ко мне?

– Н-нет… Не сегодня.

– Понимаю, – прищурился косморазведчик. – Я тебя компрометирую.

– Нет-нет, что ты! – вспыхнула девушка. – Просто я сегодня… устала.

– Ладно. Иди отдохни, – сухо произнес Плюх. Затем почти по-военному развернулся, бросил через плечо: – Честь имею! – и отправился к вагонам.

Однако пройдя шагов сто и, оглянувшись, увидев, что Илона скрылась, он сменил направление и зашагал к тому дому, откуда, как он заметил ранее, выходил полковник Соболев.

Плюх не рассчитывал, что его вот так запросто пропустят к Соболеву. Его и не пустили. У входа в дом стоял «имперец» с автоматом, всем своим видом олицетворяющий неприступность.

– Стоять! – направил он на разведчика оружие.

– Мне нужно поговорить с това… с господином полковником, – очень вежливо произнес Плюх. – Дело большой важности, знаете ли.

– Вам назначено? – процедил охранник. – Если нет – подите прочь.

– Не назначено. Однако это касается дочери господина полковника. Не думаю, что в данном случае он оценит ваше служебное рвение.

– Господин полковник обедает, – немного подумав, сказал «имперец». На его лицо легла явная тень сомнения. Косморазведчик выдавил улыбку:

– Я подожду. Вы не возражаете?

– Ожидайте, – коротко кивнул охранник. Выждав минут десять, Плюх поинтересовался:

– А как вы узнаете, что Князь уже пообедал? «Имперец» промолчал, но в его глазах мелькнула озабоченность.

– Подойдите, – сказал он и, быстро и со знанием дела обыскав косморазведчика, разрешающе мотнул головой: – Проходите. Дальше тоже пост охраны. Доложите им о цели посещения.

Плюх так и сделал. Внутри охранников оказалось двое. Его снова обыскали, и один «имперец» удалился – видимо, пошел докладывать Князю.

Когда разведчик оказался, наконец, в кабинете полковника, то и там увидел охранника. Впрочем, возможно, это был адъютант.

– Что вам от меня нужно? – с явной неприязнью встретил Плюха Соболев, сидящий в кожаном кресле за большим столом, обтянутым зеленым сукном. – Что вы наплели охране насчет моей дочери? Терпеть не могу лгунов, которые готовы на все, лишь бы…

– Я не лгун, – прервал косморазведчик ворчание Князя. – Дело и в самом дело касается Илоны. В том числе Илоны, если быть точнее.

– А еще кого? – окинул Соболев Плюха высокомерным взглядом. – Уж не вас ли?

– Меня, – кивнул разведчик. Глянул на «имперца», замершего возле двери, и попросил Князя: – Вы не могли бы попросить выйти на минутку вашего…

Полковник скривил губы. Но в его глазах мелькнул огонек любопытства, и он кивнул адъютанту:

– Сходите, Павел Сергеевич, побалуйтесь чайком с четверть часика.

Адъютант коротко кивнул, прищелкнул каблуками начищенных до блеска сапог и бесшумно скрылся за дверью.

Косморазведчик с ходу взял быка за рога:

– Я прошу руки вашей дочери.

– Что?.. – Князь даже привстал с кресла. – Вы отдаете себе отчет…

– Отдаю, – вновь перебил Плюх полковника. – Более чем. Я люблю вашу дочь и хочу, чтобы она стала моей женой.

– А для чего вы этого хотите? Чтобы жить на законных основаниях в Новоромановске под защитой моих людей? Кушать, так сказать, нашу кашу из общей тарелки?

– Ваша каша мне не нужна. Я буду охотиться, как и все. Если нужно, буду сажать и убирать урожай. Я не прошу никаких поблажек. Напротив, можете загружать меня самой неблагодарной, самой грязной и тяжелой работой. Причина моей просьбы только одна, и я ее уже назвал: я люблю вашу дочь.

– Это ваша проблема, – опустился в кресло Соболев. – Никак не моя. И не моей дочери.

– То есть, вы мне… отказываете?