Долго Ксения хохотала и с ворон, и с Кирилла, и с самой себя. Только Кирилл где-то там, в городе уже упал на пол и стал орать:
— Ну, покажи мне своё сознание.
— Я сейчас покажу, если ты это поймёшь.
Ксения рассмеялась:
— Где-то там должно быть сознание, на энцефалограмме. А что за участки мозга за это сознание отвечают, я вот сама не знаю. А вообще, сознание — это высшая нервная деятельность человека, отвечающая за процессы осмысление действительности. Вот ты мне скажи, в чем измеряется смысл? Единица измерения смысла?
— В фиктах, — ляпнул Кирилл, но с таким серьёзным видом.
— А что значит единица смысла в один фикт. Это как метр, равный сто сантиметров? — расхохоталась Ксения, причём так громко, что Кирилл забился в истерике.
— Один фикт это много, это вот заряд одного псиона.
— Что за бред, пошёл вон из моего сознания, я тебе не верю, а ещё в мужья записался, — расхохоталась и перебила тем самым намечавшуюся речь Кирилла Ксения. — Ты просто к жизни совсем не приспособлен. Я понимаю теперь, хоть я и сумасшедшая, что ты меня просто при помощи вирусов компьютерных гипнотизируешь. Вот только кто ты, лучше скажи, я ведь всё равно вспомню. Я же живучая. Да тебе не выгодно, чтобы я умерла. Да и какой ты программист, если не можешь понять то, где я живу. Слушай, я тебя просто по судам затаскаю, вылечусь и затаскаю. Ты мне всё лечение оплачивать будешь. И не кричи ты так, что ты государственная организация, что ваше тайное общество спонсируется государством, ты просто от государства сам скрываешься, иначе бы меня давно спецслужбы взяли. Строишь из себя супергероя, чуть ли не Бога, а сам такой клоун. Кем ты себя возомнил? Тем, кто создаёт события, причём тайно? Причём в твоих планах создать душу человеческую, т. е. смоделировать душу с точностью в сто процентов. Не смеши меня, невозможно смоделировать творческое начало! Так как творчество порой иррационально. Нельзя смоделировать творчество, нельзя сделать так, чтобы робот наделял вещи смыслом, так как нет такой величины, которой можно измерить смысл. Нет единой формулы мышления для всего человечества, иначе, почему столько много войн? Если бы мы мыслили согласно законам математики, то мы были бы железяками, и у нас не было культуры, не было бы ничего осмысленного и вечного. Цивилизации не было. Было бы множество роботов, выполняющих каждый свою функцию. Так проще. Вот зачем Богу нужно сознание и воля? Вот чтобы мы сами чему-то научились, и в последствие стали Богами. Вот я хочу быть творцом, а не роботом, поэтому еду в будущее на трамвае. Пусть это для тебя нелепо. У тебя много адептов, наверно. Вот с этими дураками разговаривай. Там и найдёшь себе робота, т. е. рабыню. Но я люблю свободу, поэтому прощай. Я рано или поздно всем расскажу о том, что ты за человек. Я тебя найду сволочь и упеку тебя за решётку. Будешь оплачивать лечение моё, как и других людей. Тебе плохо от того, что я говорю и что я делаю. Ну, а мне приятно. И если ты умрёшь там, от этого приступа, мне будет ещё приятней. Язык работает, ведь я исцеляюсь. И в эту чепуху я больше никогда не поверю. И хватит меня лживой пропагандой мучить.
Говорила Ксения долго и наслаждалась этим приступом. Приходило в голову осознание того, что её кто-то контролирует. Вот создавался эффект выхода из этого пространства событий, и файлы всякие удалялись. Много всякого абсурда ушло из головы. А трамвай ехал быстро по пространству событий. Только эффект был незабываемый. Этот эффект трудно описать. Вокруг всего пути следования трамвая появлялся жёлтый свет. Он образовывал туннель, при этом разглядеть что-то нельзя было. Причём чувство реальности быстро приходило, и образы некоторые навсегда пропадали из памяти, из мозга Ксении они исчезали. Но в базе знаний они были. Вот столько их много сейчас было в базе знаний перед глазами Ксении.
Ксения смотрела на люстру. В ней было две лампочки, плафоны были сделаны в виде лепестков цветка. Казалось, что именно эти лампочки работают так. Но свет был выключен. Тут стояло у одной стены два шкафа. В одном были книги и бумаги, в другом была одежда, да и постельное белье. У другой стены шкаф, где полочки были в шахматном порядке расположены. Одни были с дверцами, другие без них. Там бумаги, книги, всякие статуэтки, которые она когда-то коллекционировала. Железнова смотрела на шкаф и видела Чётко и самого Достоевского, его томик. Вот и Гоголь. Вот, кстати, анатомический атлас. Вот лекции и задачи по психиатрии, учебно-методический комплекс в двух томах. А его же якобы не было.
Читать дальше