Владимир Тимофеев - Три кварка (из 2012 в 1982)

…Когда звонок домофона прозвучал во второй раз, Свиридяк не стал отвечать абоненту. Просто нажал «отбой», открыл дверь квартиры и направился через общий с соседями холл открывать следующую, решив переговорить с «курьером» возле лифтов, в небольшом закутке, не просматриваемом камерами слежения…

– Ну?

– Вот, шеф. Как и договаривались.

Стриженый под ноль мужичок с татуировками на запястьях вынул из пакета потертый портфель и передал его Тарасу Степановичу.

– Все?

– Еще телефоны.

– Телефоны?

– Да. Два. Один профессора, другой с его приятеля сняли.

– Насчет приятеля я указания не давал, – поморщился Свиридяк. – Так что зря вы его подломили. А впрочем… Ладно, снимите с обеих симок списки контактов, потом вместе с телефонами уничтожьте. Понятно?

– Дык, жалко же. Может…

– Я сказал уничтожить, значит уничтожить, – зло прошипел Тарас, глядя в глаза «курьеру».

– Понял, шеф. Сделаем, – ответил тот, невольно поежившись и будто бы став меньше ростом.

– Хорошо. Проблем при изъятии не было? – продолжил полковник, переведя взгляд на портфель и приступая к его осмотру.

– Э-э… нет… Ну то есть да. Нормально прошло. Обычный гоп-стоп, обшмонали и смылись.

На заминку в ответе Свиридяк, занятый изучением профессорского саквояжа, внимания не обратил.

– Тогда все. Свободен.

– Есть, шеф. Но…

– Что но?

– Дальше-то нам чего делать?

Тарас почесал затылок, задумался.

– Чего делать, чего делать… Квартира профессора на прослушке?

– Ага. На кухне и в коридоре пожарные датчики, в комнате радиотелефон. Все путем, клиент об этом ни ухом, ни рылом…

– Понятно. Тогда действуем так. Плотное наблюдение временно прекращаем, но квартиру пока пасем. Слушаем и пишем все, что там происходит. Дистанционно. И чтоб больше никакой самодеятельности. Никаких машин возле дома, никаких топтунов, никаких левых заходов. Ясно?

– Ясно, – вздохнул «курьер», сворачивая опустевший пакет…

Вернувшись в квартиру, Тарас Степанович не спеша прошел в кабинет, сел за письменный стол и принялся вдумчиво потрошить принесенный «курьером» портфель.

«Бумаги, бумаги, бумаги… карандаш… сломанный, скрепка, футляр для очков… ничего интересного. Хотя бумаги стоит изучить повнимательней. Мало ли что, вдруг что-нибудь ценное в записях обнаружится».

Профессорские бумаги полковник читал минут сорок, но, увы, ничего важного не узнал. Точнее, не понял по большей части, что там написано. Сплошные формулы, значки, схемы, обрывки «мыслей», черновики писем к коллегам. Тем не менее копии Свиридяк снял с каждого листа. На всякий случай, для дальнейшего изучения специалистами, если, конечно, потребуется их потом к делу привлечь. Втемную. Не посвящая в детали.

Завершив копирование документов, Тарас Степанович аккуратно уложил их обратно в портфель и еще раз придирчиво осмотрел кожаное хранилище. «Хм, может, в нем еще какие-нибудь отделения есть? Не слишком приметные, но…»

– Коти-и-ик, – донеслось от двери.

Свиридяк убрал под стол так и не изученный до конца «саквояж» и довольно осклабился, глянув на появившуюся в дверном проеме Ларису. «Официанточка», как выяснилось, времени зря не теряла, успев, пока хозяин занимался делами, слегка (ну очень слегка)«приодеться».

«Эх! Хороша чертовка!» – плотоядно облизнулся полковник, чувствуя, как напрягается его естество при виде всех этих поясков, кружавчиков, коротеньких пеньюаров-сорочек, едва-едва прикрывающих изготовившуюся к ласкам и последующему соитию плоть…

– Ты все работаешь, работаешь, а мне та-а-ак скучно, – промурлыкала Лара, нахально усаживаясь на колени Тарасу и обвивая его шею руками.

«М-да. А трусишки-то надеть позабыла», – усмехнулся Тарас Степанович про себя, одновременно прикидывая, что лучше. Прямо здесь дамочку оприходовать или все-таки в спальне? «Нет, в кровати, пожалуй, будет гора-а-аздо удобнее. Нечего задницами по столу или паркету елозить, не мальчик уже. Романтика – она в молодости хороша, а на пятом десятке комфорт – полезнее».

– Ну что ж. Пойдем, киса. Пойдем, покувыркаемся малость, раз тебе совсем уж… невмоготу…

…Эта ночь у Тараса Степановича выдалась бурной. Пришлось даже «стимулирующее» принимать, чтобы совсем уж не опозориться.

Тем не менее, в полседьмого утра, едва прозвенел будильник, Свиридяк растолкал дрыхнущую под боком Лару, заставил ее (с помощью пары шлепков) вскочить, собраться по-быстрому (пока спичка горит), а потом без затей выдворил из квартиры. Не забыв, впрочем, сунуть ей в сумочку стодолларовую купюру – на планшет, как прикинул Тарас, она пока что не заработала.