Дмитрий Протасов - Дорога в один конец

Асфальтовое полотно вильнуло налево, обежало группу огромных вековых дубов и снова вернулось правее. Хорошо, что я снизил на повороте скорость. Когда машина вырвалась из темного туннеля под густо смыкающимися дубовыми ветвями, почти перед бампером вдруг оказался человек. Я резко затормозил. Завизжали тормоза, и автомобиль остановился с заглохшим мотором.

Прямо посреди дороги на кресле странной конструкции сидел, спиной к подъехавшей к нему автомашине, человек. Сидел он спокойно, без малейших признаков тревоги и даже не шевелился. Я несколько секунд отупело посидел, приходя в себя. Потом вылез из машины и медленно подошел. «Может он уже мертв?» – мелькнула в голове дурацкая мысль. Немолодой мужчина, казалось, спал. Я медленно обошел жилистое изможденное тело в фуфайке, возлежавшее на инвалидной коляске.

Но вот его глаза медленно открылись – тусклые и бесцветные – они смотрели, словно сквозь меня. Правая рука, лежавшая на коленях, медленно, плавно опустилась, подобно ползущей змее, вниз. Оказывается прямо на асфальте, рядом с креслом стояла початая бутылка водки, тип «поллитра». Правильнее сказать, полупустая бутылка. Мужик тряхнул неопрятной теплой кепкой неопределенного возраста, заторможено взял бутылку, и медленно подняв до уровня головы, сделал внушительный глоток.

Бутылка тем же неторопливым путем вернулась на асфальт. Незнакомец удовлетворенно икнул, а глаза его стали более осмысленными. Наконец, они сфокусировались на стоящем перед ним человеке.

– Ты…э-э-эт-то… хто? – с трудом, наконец, произнес инвалид.

– Я-то? Да, Оби ван Кеноби! – бодро ответил я ему.

Мужик кивнул, поскреб нечесаную голову и пробормотал себе под нос никогда неслыханное странное имя. Немного подумал и молча протянул мне свою «поллитру». Я отрицательно покачал головой. Счастливая улыбка раздвинула щетину на заскорузлом лице. Сделав еще один глоток, мужик поставил бутылку обратно на асфальт и вопросительно уставился на меня.

– Слушай, – с трудом выговорил он – а как там с нашим вступлением в ВТО? Приняли они нас, суки, или еще нет?

– Не знаю. – Честно ответил я, подивившись интеллектуальному развитию алкоголика. Затем и сам спросил – Ты, что здесь делаешь?

– Я-то? О-о! А я здесь культурно отдыхаю! – гордо, почти не запинаясь, ответил он мне.

– Так далеко от жилья? А почему на дороге?

– Почему далеко, – удивился мужик, – здесь же рядом Дом Престарелых.

– Какой Дом? И где, здесь рядом? – теперь уже удивился я.

– Да, это, вот …сто шагов, – наконец, выговорил он.

– Он, что прямо в лесу?

– Ну, да! А чего такого-то? – опять изумился мой собеседник.

– А село хоть какое-нибудь здесь есть?

– Зачем село? Тут рядом целый город. Ты, это, – мужик помолчал, подбирая слова – почему-то подъехал к нему с другой стороны. Отсюда к нам никто не приезжает!

Объехав пьяницу, я тронулся дальше. Действительно, буквально через сотню метров из-за леса вынырнуло большое, квадратное в плане, двухэтажное здание из белого кирпича, окруженное садом и кольцевой асфальтовой дорожкой. Вокруг слонялись подозрительные люди, как женщины, так и мужчины. Немного выждав и понаблюдав за ними, я поехал по ухабистой дороге с остатками асфальта дальше.

Проехав пару километров через лес, оставив слева огромное кладбище, а справа пустырь, над которым курилась зловонная дымка, я, наконец, въехал в город. Начинался он с беспорядочно насыпанных по склону пологого холма белых пятиэтажек. Их было, наверное, не менее нескольких десятков. Однообразные, как две капли воды похожие друг на друга, коробки издалека казались грудой детских кубиков. Среди них одиноко вздымалась единственная девятиэтажка. Справа высились цеха какого-то завода.

Дорога, постепенно превратившись в улицу, вела меня все дальше и дальше вглубь города. Оставив справа огромные, закопченные корпуса какого-то завода я оказался в самой гуще одноэтажного частного сектора. Улица, хотя и асфальтированная, все равно казалась сельской. Около некоторых домов в мусоре и пыльной траве рылись куры. На одном из домиков я увидел табличку с названием улицы: «Победа Разума». Но вот дорога вновь расширилась. После ее поворота я уперся в неожиданное препятствие. Шлагбаум перегородил хорошую бетонную дорогу – вероятно, закрытый объект. В советское время такие дороги из бетонных плит подходили обычно к военным базам и аэродромам. Я покрутился рядом, но меня прогнали полицейские – три здоровых мужика в черной форме и с большими резиновыми дубинками. Они пообещали намять мне бока, если еще раз здесь увидят. Я им почему-то поверил и не замедлил ретироваться.