Константин Томилов - Проект «Белый Слон»

–Здесь не всё, – прервал Алесей Петрович монотонное бормотание "стрелянного воробья".

–А? Что такое? Чего не хватает? —поддельно-неискренне удивилась "хитрая лисичка", слегка смутившись под укоризненными взглядами Алексея и старого капитана, заюлила, – ах, это…, ну знаете, всё-таки странный запах от них, я решила их на экспертизу, а то мало ли что…, вот, – ткнула пальчиком с аккуратно-коротко подстриженным ноготком, в опись, – бусы женские, деревянные, светло-бежевые, одна штука…, да не беспокойтесь, Вы, Алексей Петрович, два-три дня и я их Вам отдам…, а, что? – тон голоска сменился на издевательски-сочувственный, – трудно, Вам, без них будет? Больше никаких других украшений нет? Нечего будет на шею одеть?

–Жанна Валерьевна, – снова подчёркнуто интеллигентно-вежливым тоном начал Алексей, – вы же прекрасно знаете – для чего нужны чётки…

Скривившись, как от горькой микстуры, девушка нетерпеливым жестом прервала Алексея Петровича и рванулась к выходу. Как заарканенный пленник, пожилой мужик потянулся за ней.

"Ух, на улице то – как хорошо! И дождь закончился…, так, девушка-красавица, на чём же, Вы, меня прокатить хотите?" Пискнула сигнализация. "Ну, канешна! Белый "крузак"! Ну, кто бы сомневался!" Машинально глянув на передок авто: "Оба-на! А номерочки то! Ну, Лёха…, держись, Лёха, изо всех сил держись!"

Запрыгнувшая, как на коня, в машину Жанночка, приоткрыла дверцу и привстав, вытянувшись наружу, посмотрела на быковато топчущегося перед капотом "старого пердуна":

–Ну, хватит уже "тормозить" то, ну, садитесь уже, да поехали, – раздражённо захлопнула дверку машины.

–Ты смотри какая, понукает она, не запрягла, а уже понукает, – еле слышно пробормотал себе под нос Алексей Петрович, подходя к правой задней двери и открывая её.

–Нет, нет, нет, – категорично скомандовала офицер милиции, – сюда.

Аккуратно захлопнув заднюю, Алексей подошёл к уже открытой передней двери джипа: "Вот "шило то в заднице" у неё, ну неугомонная, ладно хоть до дома здесь минут пять ехать, а то ж такая любого "укатает", ну блин…"

–А, что, Вы, там, когда к машине подходили, себе под нос бормотали? – поинтересовалась "любопытная варвара", вся неспокойно крутясь, подпрыгивая на сиденье.

"Да ещё и глазастая, чтоб тебя, этож надо, как в темноте разглядеть умудрилась, что у меня губы шевелятся, что, как у кошки, зрение, что ли?"

–Да это я так, сам с собой.

–Ну, а всё-таки?

–Да подумал, машина такая хорошая…

–Врёте!

–То, что сесть лучше на заднее сиденье, чтобы соблазна, за коленку подержаться, не возникло…

–Опять врёте! – вновь задорно парировала достойная противница, продолжив кокетливо-масляным голоском, – хотя с другой стороны…, а может я и не против?

–Жанна Валерьевна, ну может хватит уже, на самом деле? Я ведь, Вам, в отцы гожусь. Одна, Вы, похоже у мамы с папой, избаловали они Вас донельзя, – устало-искренне проговорил Алексей, не глядя на враз притихшую шалунью.

Жанна завела машину и сосредоточенно вглядываясь в отброшенную светом фар темноту, проговорила:

–Алексей Петрович, вы же умный человек, вы же понимаете, что я от вас не отстану, – забарабанила пальчиками по рулю машины, – может, всё-таки, вернёмся в отделение и, Вы, мне всё честно расскажете?

–Явку с повинной мне предлагаете? – негромко рассмеялся сквозь дикую усталость Алексей, полусогнувшись и закрыв, потирая ладонью глаза и лоб. Выпрямившись и посмотрев прямо в глаза напряжённой, как сжатая до предела пружина, "спарринг-партнёру":

–Я так предполагал, что допрос уже закончен, так что с, Вашего, позволения, раз уж, Вы, никак не угомонитесь, я уж как-нибудь, сам, пешком…

–Да никуда, я, Вас, не отпущу! – Жанну "сорвало с нарезки", – будешь рыпаться, щас оформлю вторичное задержание и до утра в обезьяннике просидишь!

–Да, уж лучше в обезьяннике, с бомжами вонючими, чем рядом с коброй африканской, – спокойно ровным голосом проговорил достойный муж, попытавшись открыть заблокированную дверку джипа, – Жанна Валерьевна, будьте хорошей девочкой, откройте пожалуйста дверь.

Удар пробил противника, личико девушки исказилось злобной гримасой, взметнувшаяся, для удара ребром ладони, рука остановилась в миллиметре от горла не дрогнувшего, не моргнувшего Алексея Петровича.

"Ощущение, как будто режиссёрская пауза в кино…", – вздохнул сам про себя Алексей, – "всё как будто замедлилось, и тишина мертвецкая…," – слегка покосившись на Жанну, тут же отдёрнул взгляд, – "ибит твою налево! Да она ж не "тормозит", так же воспринимает реальность! Господи! Помилуй меня! С кем ты меня столкнул?! Зачем?!"