Рустам Панченко - Инвалид - 2

Внезапно Рей замолчал, видимо переговариваясь с кем-то через нейросеть. Заняло это каких-то пять секунд, но этого времени оказалось достаточно, чтобы я смог, наконец-то совладать со своим языком, который, по непонятно какой причине, очень развязался. Сожалел только о том, что рассказать успел, если не все, то практически все.

Что это было? Мне подсыпали какую-то гадость? Так вроде бы ничего не ел, с тех пор как покинул станцию. Да и пить также ничего не приходилось. Значит, это какое-то внешнее воздействие, которое очень трудно заблокировать. Хотя… Могли эти ребята ввести мне нечто такое, что развязывает язык, еще в то время, когда я находился в медицинской камере? Знания, которые имел, говорили однозначно — такое очень даже возможно.

— Так, где вы должны были встретиться? — наконец вернулся к своему, а правильнее говорить моему, допросу Рей.

Злость на то, что меня снова используют втемную, даже не попытавшись договориться, натянула нервы в одну, нервно звенящую струну.

— И с какой радости я должен делиться с вами этой информацией?

От неожиданности мой собеседник несколько раз открыл и закрыл рот.

Видимо такой пассаж в нашем разговоре предусмотрен не был. Или же я снова нарушил нечто такое, что считалось незыблемым?

— Ну… мы же должны наказать нехорошего человека… который уничтожил целую станцию! — наконец-то родил Рей.

Красавчики! С какой стати они решили, что я им поверю? Поэтому начал говорить без обидняков, просто загибая пальцы, по мере того, как приводил свои доводы.

Странно, но в тот момент мне и в голову не приходило, как мое наезд должен выглядеть со стороны. Сидит себе такой пацанчик, и рассказывает взрослым дядям, насколько они неправы. Даже не знаю, можно ли воспринимать такого типа, каким выглядел в тот момент, всерьез?

— Начнем с того, что я не знаю, кто такие вы, и с какой стати именно вы должны наказывать этого человека? — загнул первый палец, и продолжил. — Ваше предположение, что именно он уничтожил целую станцию, — постарался спародировать чересчур серьезный тон голоса работающего со мной «следователя» — это только ваше предположение. И у меня нет ни единого аргумента в пользу данной версии. И должен сказать, что с таким же успехом я бы мог назвать вас террористами, которые по своим, никому не ведомым причинам, уничтожили тысячи людей. Логично?

На мой вопрос Рей только согласно кивнул головой. Видимо, его заинтересовала моя выкладка. Или же существует еще какой-то вариант, который мне пока не понятен.

— И, самое главное, я не могу понять, зачем мне нужно втягиваться в эти разборки, если они существуют на самом деле?

Несколько секунд ничего не происходило, так как мой собеседник с отсутствующим взглядом выстукивал какую-то мелодию на своих коленках. Его пальцы вели себя, как пальцы… пианиста? Не буду утверждать это со всей уверенностью, но сходство очень и очень большое.

Когда прошло еще около минуты, а Рей так и не вернулся в действительность, видимо совещаясь с кем-то, кто имеет больше полномочий, чем он, я начал переживать. И причина для этого была более чем серьезной. Ведь если у данной цивилизации есть возможность записывать знания напрямую в голову, то кто может гарантировать, что они не имеют средств снятия информации с этих же голов? И это только вопрос на логическое мышление. Вспоминать же о том, как называются данные устройства, и как ими пользоваться — очень не хочется. Но тяжело забыть то, что уже загружено в мозг из медицинских баз.

— Мы готовы купить у тебя эту информацию! — наконец-то услышал в ответ.

Не знаю, что меня выдало. Или идотская улыбка, появление которой не смог сдержать? Или…? Да, нет! Это точно была улыбка. Никаких или! Ведь если даже я понял, что она просто растянулась от одного до другого уха и никак не собиралась прятаться. То, что говорить про того, кто только что имел радость улицезреть все тридцать два зуба, которыми обладает мое молодое тело. Ну и что, что их еще не тридцать два, а чуток поменьше?

— И что тебя так рассмешило в нашем предложении? — сделав удивленные глаза, поинтересовался переговорщик.

И отчего-то в тот момент пропало всякое желание говорить правду. Не знаю, сработало ли шестое чувство, или же просто понял, что не стоит говорить окружающим о том, что их подачки тебе не нужны в принципе?

Ведь как могут отреагировать эти неизвестные «мы», если узнают, какую сумму кредитов из меня возможно вытрясти? Я еще дома уяснил, что те, кто сильно отличаются от большинства, этому самому большинству активно не нравятся. Особенно в этом направлении хорошо зарекомендовал себя Интернет. Потому как в нем очень активно перемывались косточки всем, кто имел денег больше, чем среднестатистическое большинство.