Рустам Панченко - Инвалид - 2

И, казалось бы, миновала проблема — махни рукой и рви отсюда когти.

Так нет! Нельзя так. Ведь меня любопытство задушит собственными руками, если не выясню, что же там происходит? Или уже не происходит.

На этот раз снова решил воспользоваться своей возможностью подглядывать, используя видеорегистраторы, которые на этой станции понатыканы в таком количестве, что это просто уму непостижимо!

И ждало меня два открытия, после осознания которых оставалось только становится на колени и биться головой оземь. Первое — я бы отнес к разряду приятных. И заключалось оно в том, что никаких преследователей не было. Вообще никаких. И кто тогда пытался прорваться с таким грохотом? Да и ребят, которые попытались укоротить наши жизни доже не было и в помине.

Честное слово, если бы не второе открытие, то я бы докопался до истины.

Но оно было намного важнее выяснения, кто же там бился головой в стену станции. И понимание того, что я являюсь участником некого реалити-шоу, подействовало просто подавляюще. Ладно, согласен, что не я, а мы. Но что это меняет в происходящем?

Извините, может я и очень сильно сгущаю краски, но как еще можно интерпретировать то, что я узнал? Оказалось, что видеорегистраторы имеются в большом количестве не только с той стороны двери, где и проживают нормальные люди. Здесь, в инженерных туннелях их еще больше, чем там. И, самое важное, они работают не в автономном режиме, как это должно быть согласно инструкции, а в режиме потокового съема информации! То есть, за нами наблюдают в режиме реального времени!

И кто это может быть? Неужели местные шишки настолько быстро смогли нас вычислить? Тогда почему мы до сих пор бегаем, а никто ничего не делает? Почему до сих пор нет команды на наш захват? А может… они ожидают, пока нам надоест, и мы сами вылезем туда, где наша упаковка не займет много времени и сил местного правопорядка?

Да нет! Даже в моих ушах, которые привыкли и не к такому — эта версия звучит абсолютно бредово. А значит, нужно думать над иными вариантами. Ведь логика говорит, что если я не могу предположить иного пояснения происходящего, то это еще не означает, что его нет.

Логично?

Логично!

Проскочила, конечно, подлая мыслишка, поднять лапки и идти сдаваться, но, кто только что рвал на себе рубашку, стараясь доказать, что я не тварь, которую можно так просто запугать? А что тогда делать?

Не к месту вспомнились слова, услышанные еще на далекой родине, что дорогу осилит идущий. Кажется, их сказал кто-то из древних? Но, я ничего утверждать не буду. Просто не помню. И вот именно они кажутся мне наиболее правильным вариантом дальнейшего поведения. И даже если этот путь приведет меня снова в очередное… место, которое очень не понравится, то это будет не потому, что я плыл по течению, а потому, что прилагал усилия. А ведь все может оказаться совсем не так, как я себе напредставлял. И с таким поворотом событий сталкивался уже не один раз. Так что не буду опускать руки раньше времени!

Понимание того, что в данном конкретном случае никак не смогу повлиять на ситуацию действовало немного удручающе. Ладно, не буду кривить душой. Не немного, а очень даже много. И если на смерть летел, как гладиатор, то назад тащился — как провинившийся щенок.

Причина столько понурого настроения была еще и в том, что моим спутникам нужно будет что-то сказать, и, хотя бы как-то, прояснить текущее положение. А что я им скажу?

Вот сейчас подойду и выдам раскладку, что за нами ведется видеонаблюдение в режиме реального времени. И что должен услышать в ответ? Правильно! Откуда у меня эта информация? Соврать? Так уже время показало, что врать я не умею. И когда начинаю это делать, то становится намного хуже, чем было до того, как решил использовать свой язык не по назначению.

Вот с такими мыслями и притащился к своему спутнику. И стоило только взглянуть на Мию, как все вопросы отпали сами собой.

Сестренке было плохо. Действительно плохо. Даже невооруженным взглядом было видно, как пылало ее лицо. Одного прикосновения тыльной стороной ладони к ее лбу оказалось предостаточно, чтобы констатировать очевидное — она горела.

Взгляд на Старка, как нас самого понимающего в медицине, был брошен очень умоляющий. Можно, конечно, было бы сказать, что я начал вести себя настоящий герой, но это было далеко не так. В текущей ситуации я не видел выхода. Только в мозгу набатом бил колокол, который отбивал последние часы жизни сестренки.