Тим Строгов - Последняя битва

Цепь скелетов-воинов подползала все ближе, солнечные лучи высвечивали зайчики на их стальных полумасках. Новая броня, новые порядки, новый Шенк. Аргантэль коротким кивком показал лучнику, который лежал на песке справа от него, в сторону эдуса – кукловода, что держался за спинами мертвецов, и стрелок согласно качнул головой. Хотя бы так. Маг, бывший палач, недавний соглядатай, а теперь лидер отряда самоубийц рывком поднялся на ноги. Его голос, всегда тихий и спокойный, обрел нотки отчаянного задора:

– Стрелы на тетиву! По выбранным целям – залп!!!

В грудь холодного дирижера впились сразу три стрелы. Аргантэль заметил, что нургайские кавалеристы пустили в прыжки своих гиен по направлению к его воинам. Впереди, на рослом пятнистом звере над землей пластался широкоплечий всадник, лицо которого эльф узнал сразу.

– Это одноглазый Менги! – крикнул Аргантэль. – Тысячник Нургая!

И через несколько мгновений в командире легкой конницы Шенка торчало с десяток оперенных древков. Менги свалился на бок, но его нога запуталась в упряжи, отчего орка бросило прямо под лапы своей питомицы. Гиена запнулась о тело своего хозяина и полетела кувырком, разбрасывая в стороны песчаные ошметки.

– Молодцы, ребята! – улыбнулся Аргантэль. – Построение – круг! Отходите к лесу! Я их немного задержу.

Руки эльфа метнулись к бандульерам, которые крест-накрест перехлестывали его грудь. Под ними оказались две тонкие серебряные цепочки. Аргантэль дернул за них, и в его ладони прыгнула пара гладких железных шаров. Раскручивая боло в два слитных обруча, маг неторопливо пошел вперед – для его стиля требовалось больше свободного места. Когда эльфийский паладин поравнялся со скелетами, шаров вокруг него уже не было заметно, слышалось лишь их угрожающее гудение.

Один из холодных наотмашь хлестнул по нему мечом, но в тот же миг раздался костный хруст и клинок мертвеца полетел на песок вместе с перебитой чуть ниже сустава рукой. Второй противник даже размахнуться не успел, как стальной наличник шлема оказался глубоко вмят ему в череп. Скелеты взяли эльфа в плотное кольцо, но половину их тут же словно скосило невидимой косой. С треском разлетались в стороны кости, каски со звоном сшибало с мертвых голов, а от нескольких мечей остались только гарды. С неживым хладнокровием новые бойцы вливались в рубку, чтобы в свою очередь лишиться либо конечностей, либо головы. Со стороны это побоище напоминало схватку черных древесных муравьев с рогатым жуком-оленем. Муравьем ломало и рвало напополам, но они продолжали лезть и напирать на жертву.

Со всех сторон на этот неравный поединок надвинулось хриплое рычание. Верховые нургайцы окружили скелетов, но сквозь их тесные ряды никак не могли добраться до противника. Тогда в дело пошли короткие дротики, второе излюбленное, после луков, оружие кочевников.

Первый ассегай пронизал Аргантэлю левое бедро и глубоко вонзился в песок. В ту же секунду эльф сокрушил очередного врага, просто пробив ему грудину стальным шаром. Следующий дротик порвал магу плечо. Сам прекрасный лекарь, Аргантэль почувствовал хруст раздробленной ключицы. Его правая рука повисла как плеть, а собственное боло, описав круг, гулко ударило эльфа в спину.

Будто невыносимой тяжестью его стало пригибать к земле. Он заранее решил умереть с девизом Лиги на устах, но в последнее мгновение это почему-то показалось ему смешным и очень глупым. «Жизнь!» – вот какой девиз должен был он поставить выше всего. Аргантэль понял это внезапно, за миг до того, как его грудь пробовало сразу несколько нургайских дротиков.

Пасть ездовой гиены Дарчина, заместителя Менги, была когда-то располосована в бою алебардой дворфов. Раны зажили, но ее морда по-прежнему выглядела жутко даже среди своих, не менее устрашающих собратьев. Новый командир «Повелителей» раздвинул своим могучим зверем толпу скелетов и некоторое время разглядывал труп поверженного эльфа.

– Вроде это Аргантэль, – бросил кто-то из-за его плеча.

– Теперь это падаль. Хотя, как я слышал, он таковым являлся и при жизни. Но парень храбро сражался. Не отнимешь. Похороните его, как воина.

На другой стороне Скаллена к небу поднимались дымы металлургических цехов, которые не останавливали свою работу даже ночью. К чему студить и снова разжигать горны? Там, за мостом через Шейну грохотало прокатными станами индустриальное сердце Фаркрайна, а на этом берегу город еще плавал в розовой дымке рассветных снов. Он потягивался и нежился в уютной кроватке зеленых сквериков и маленьких улочек, чтобы буквально через час проснуться для массы неотложных дел и обычной ежедневной суеты.