Ильяс Найманов - Первая крепость

– Ты хотел сказать, тебе повезло? – поправил Коваль.

– Нет. Мне не повезло. Только те, кому повезло, пошли наверх. Мы хотели пойти наверх, чтобы хоть как-то помочь им. Мы видели, как они дрались там… Ты видел это, Коваль? – голос оператора был тяжел и мрачен. Казалось, это говорил человек много старше его возраста. – Сначала ушли двое. Не вернулись. Затем еще двое. Я тоже хотел, но меня не пустили. Теперь нас всего четверо. И какая-то тварь сторожит нас у выхода с той стороны. Сторожит у последней двери. Мы слышим, как она бьет чем-то там в темноте по двери бункера. Ты думаешь, мы боимся настолько, чтобы прятаться в норе?

Коваль опустил глаза.

– Извини, брат… я не знаю, что думать. Я так рассчитывал на вашу помощь. На помощь разведки беспилотников и роботов.

– Мы поможем, но что именно мы можем сделать? – спросил оператор.

– Надо выбить им осаду, – тихо сказал Яков. – Надо выбить осаду всем точкам. Пусть они заправляют беспилотники и отслеживают территории, пока могут.

Коваль посветлевшим взглядом посмотрел на Якова.

– Правильно, боец. Птичек надо запускать. Оператор? Серега? Говори, где находишься. Не ссы, хуже уже не будет.

Солнце, прячась за рваными облаками, уже прошло свой зенит и теперь, так и не выбравшись из-за тонкой, но неподвластной пленки облаков, катило дальше в надежде найти брешь и осветить тихую землю. Коваль, Яков и Жмот разбирали хранящиеся в сарае ПР, снимая неповрежденные компоненты и монтируя их на рабочий ПР, который нет-нет да подсказывал, как лучше приладить ту или иную железку, тестировал ее движением и нагрузкой. Люди работали остервенело, сняв верхнюю одежду, смахивая пот, вытирая руки от графитовой смазки, и время от времени по очереди прикладывались к бутылке с водой. Часа через два, когда, умаявшись, они смотрели на почти готовый ПР127, вошел его величество Сагитай в сопровождении Зимы. В чистой броньке, начищенных берцах, при шлеме, при автомате, с отрегулированной разгрузкой, полной патронов, весь сам из себя и в полной комплектации, хоть сейчас на парад. Более того, свежее, выспавшееся, розовое лицо бойца с аппетитом жевало кекс, а во взгляде читалась легкая заинтересованность, но никак не желание вмешиваться в процесс.

– Ба! Какие люди! – искренне воскликнул Коваль и подошел к Сагитаю, обнял его, дружески похлопав по спине.

– Сага, дружище, – не менее тепло обнял и похлопал по спине Яков. Они впервые увидели друг друга за эти сутки.

– Сагитай, – раскинул руки Жмот, намереваясь приобнять его и продемонстрировать всю дружественность расположения.

– Ты-то чего? – придержал его рукой с кексом Сагитай. – Не надо.

Жмот вроде как сконфузился, но ненадолго.

– Здравия желаю! – раздался голос оператора.

– О! Овчинников! – поднял указательный палец вверх боец, остальными пальцами этой же руки продолжая держать надкушенный кекс. – И тебе не хворать, оператор. Как сам? – вполне довольный собой, Сагитай облокотился на столб, поддерживающий навес.

– Спасибо. Пока жив, – ответили динамики.

– А как наш круглый друг о восьми головах? Ходячая бородавка с глистами…

– Елки-палки! – раздался голос оператора, и было слышно, как он звонко хлопнул себя ладонью по лбу.

– Что?

– Разрешите доложить! – четко по-военному громыхнули динамики.

Сагитай от неожиданности закашлялся крошками. Они с Яковом, конечно, и были профильными военными, но, откровенно говоря, их шеф и ценил больше за то, что они меньше всего похожи на кадровых, как в подходе к делу, так и в мышлении. Коваль приподнял бровь и, вытирая руки тряпкой, подошел поближе к роботу и присел рядом на корточки, выравниваясь по уровню с говорящим, заодно и показывая, кто тут главный и кому надо докладывать.

– Докладывай, – разрешил он, глядя в глазок.

– Биотанк погиб не от голода, а от инъекции крови мертвеца. Через восемнадцать часов беспилотник зафиксировал, что биотанк распался на составляющие. Вероятно, физическая смерть наступила в течение трех часов после инъекции. Беспилотник показал резкое изменение температуры гнуса до пятидесяти градусов через три часа, а затем постепенное остывание в течение ночи.

Звон динамиков затих, и воцарилась тишина, в которой каждый смотрел на другого, сомневаясь в том, верно ли то, что он услышал. Первым пришел в себя Жмот.

– Ну, так это… тогда… – растерянно начал он.

Коваль резким движением поднятой руки прервал его бормотание.

– Ты видел, что биотанк развалился на части? – спросил он.