Грэм Макнилл - Повелители Марса (ЛП)

— Как скажите, архимагос, — согласился Блейлок. — Тогда можно спросить, зачем вы пошли на риск столь ценным космическим кораблём, как «Сперанца» в столь сомнительном путешествии? Сражение против эльдаров показало, что она является хранилищем технологий, к которым у нас пока ещё нет доступа.

— Вы имеете в виду, почему я пошёл на риск, основываясь на словах такого афериста, как Сюркуф?

— Именно так.

Котов остановился и ответил. — Потому что я повинен в самоуверенной гордыне, Таркис. Омсниссия в Своей мудрости счёл должным наказать меня за высокомерие, что я силой своего разума смогу поднять наш орден из тьмы в новый золотой век. Мои миры-кузни были потеряны, а репутация разорвана в клочья. Опала напомнила мне, что без Омниссии мы — ничто, обезьяны, копающиеся в грязи в поисках остатков ранней цивилизации. Следуя оставленным нам Богом Машиной знакам, мы приблизимся к сингулярности, которая являются кульминацией наших устремлений, дабы Бог Машина стал единым с человечеством и вознёс нас на суперинтеллектуальный уровень.

— И вы считаете Сюркуфа одним из этих знаков?

— Он должен им быть, — сказал Котов, выгрузив историю данных, оставленных вольным торговцем в манифольде до начала экспедиции. — Его торговые флоты годами действовали на галактических границах, прежде чем он получил заказ от магоса Альхазена отправиться в систему Аракс.

— Магоса Алхазена из Сабейского залива? Моего наставника? — удивлённо спросил Блейлок.

— Именно от него.

– «Сперанца» прошла вдоль границы системы Аракс на пути к Шраму Ореола, — сказал Блейлок, вызывая маршрут, рассчитанный Азурамаджелли и Линьей Тихон. — В чём состоял заказ?

Котов остановился, когда они приблизились к подобной утёсу переборке, отделявшей Молитвенную дорогу от более функциональных районов огромного корабля. Полкилометра высотой, её геометрические узоры являлись идеализированными представлениями о золотом сечении, а в центре располагалась колоссальная шестерёнка Механикус из угольно-тёмного железа и блестящего хрома.

— Обычный внешний подряд на возвращение минеральных образцов из заброшенного аванпоста техсорцитов на планете, известной, как Серен Айлет. Корабли Сюркуфа вовремя вернулись с затребованными образцами, но шесть месяцев спустя Робаут Сюркуф связался с моими марсианскими владениями с новостями о том, что его суда нашли в главном поясе астероидов системы.

— Маяк бедствия спасательной капсулы «Томиоки».

— Вот именно, Таркис, вот именно. И вы конечно знаете насколько статистически маловероятно найти спасательную капсулу в глухом космосе, не говоря уже о плотном поясе астероидов. Уже сам факт, что маяк сумел прорваться сквозь Шрам Ореола является чудом, но его обнаружение ничуть не менее удивительно. И то, что его нашли выполняя задачу, поставленную вашим бывшим наставником, является звеном в цепи, которая простирается за пределы любых понятий совпадения или случайности. Части стали вставать на своё место. У меня была «Сперанца», корабль, способный пройти Шрам Ореола, и астроном, чьи карты показывали несоответствия в звёздной топографии региона, который мне предстояло пересечь. Воистину Омниссия не мог дать мне более ясных знаков.

Блейлок был потрясён и Котов видел, что он изо всех сил пытался постичь огромную паутину причинно-следственных связей, которые должны были сойтись, чтобы совместить настолько маловероятные факторы, что они являлись статистически невозможными. Котов видел плотную паутину вычисления вероятностей, чередующуюся по всей ноосферной ауре Блейлока, и улыбнулся, когда вычисления развалились, потому что числа стали слишком большими для обычной алгебры.

— Омниссия привёл нас сюда? — спросил Блейлок, опустившись на колени перед огромным символом Шестерёнки Механикус. — Я всегда верил в Дух Машины, но видеть его работу, лежащую передо мной это… это…

— Чудесно, друг мой, — ответил Котов, положив руку на голову Блейлока в капюшоне, когда божественное сияние омыло и наполнило своим светом Молитвенный путь.

Даже несмотря на фильтры пиктеров внешних топографов «Амарока» каскадные полосы цвета охры и умбры в небесах Гипатии напомнили Линье о юности на вулканических возвышенностях нагорья Элизий. Тогда она была одарённым неофитом магоса Гасселта и работала в его марсианской обсерватории, как окулист секундус. Теперь же она являлась звёздным картографом собственной трансорбитальной галереи. Многочисленные технологические достижения и звание позволяли Линье отправлять прошения лично генерал-фабрикатору, реквизировать планетарную десятину и созывать имперские войска для службы силам Механикус.