Грэм Макнилл - Повелители Марса (ЛП)

Этот маршрут «Сперанцы» воплощал не изящество, а утверждение.

Высокие статуи из бронзы и мрамора с золотыми прожилками тянулись к далёким сводам, где медленно кружили генетически созданные херувимы и сервочерепа, бормоча приглушённые бинарные гимны. Мерцающие завесы света из мозаичных витражей падали на промасленные цветные ленты и освещали прикреплённые к основанию статуй исполненные пергаменты с обетами.

С тех пор как Котов покинул Адамантиевый Киворий, за ним следовал шестиногий паланкин, монозадачный сервитор-водитель время от времени предлагал ему сесть, но архимагос хотел пройти путь своими ногами. Ну или почти своими ногами, насколько это возможно для существа, от органического тела которого осталось немногим больше, чем голова и спинной мозг. В прошедшие после аудиенции с Сюркуфом дни Котов по-прежнему носил повседневные одежды. Но время прибытия на орбиту мира-кузни Телока приближалось, и Котов знал, что пришла пора принять на себя всё положенное архимагосу Адептус Механикус.

Рядом с ним точно придерживаясь его механического темпа, шагал Таркис Блейлок, хотя свита низкорослых сервиторов хрипела и пыхтела с трудом поспевая за свои господином. Вместе они закончили согласование заключительных ремонтных графиков «Сперанцы», распределив ресурсы и рабочие смены по потребностям и приоритетам. На столь сложном корабле, как ковчег Механикус — и с их материальными средствами, всё ещё представлявшими собой болото неизвестности — задача являлась непосильной для всех, кроме старших магосов с быстродействующими гексаматическими имплантантами.

Линии энергии извивались по шестиугольным плитам пола с каждым шагом, распространяя информацию о присутствии архимагоса и передавая вычисления в сеть корабля. В свою очередь Котов чувствовал раненое сердце ковчега, видя путы Галатеи в каждой жизненноважной системе.

— Вы снова станете едины, — сказал Котов. — И свободны.

— Архимагос? — спросил Блейлок.

Котов покачал головой. — Просто мысли вслух, Таркис.

Блейлок кивнул, но ничего не сказал. Дело с Сюркуфом лишило Блейлока былой обычной отстранённости от смертных проблем и вызвало искренний гнев. Котов знал, что фабрикатус-локум всё ещё не понимал причину, по которой он позволил вольному торговцу избежать наказания.

Котов остановился у основания огромной статуи, ровно в четыреста девяносто шесть метров высотой и созданной из полированной серебристой стали и блестящего хрома.

— Магос Циммен, — произнёс Котов. — Создатель гексаматической геометрии. Мой любимый герой, как вы знаете. Я написал множество монографий на её работы, когда вступил в Культ Механикус.

— Мне известно об этом, архимагос, — ответил Блейлок. — Я, конечно, загрузил их и использовал в своей работе.

— Как странно думать о времени до гексаматики, вам не кажется? Мы так сильно полагаемся на неё. Она — часть каждой бинарной структуры кода, часть каждого сообщения и при этом мы считаем само собой разумеющимся, что никогда не утратим её.

— Не утратим, её использование включено в каждую базу данных.

Котов смотрел на стоическое лицо Циммен. — Мы так уверены в себе, Таркис, — сказал он. — Да, мы закодировали большую часть наших данных, но может оказаться достаточно всего одной катастрофы, чтобы мы забыли всё изученное. Эпоха Раздора почти уничтожила нас, стёрла большую часть из того, что наш вид столь полно постиг — существует даже соблазн предположить, что это было умышленное действие технологического вандализма.

— Мы извлекли уроки из произошедшего, — ответил Блейлок. — Наши архивы рассеяны, на каждом мире-кузне находится множество резервных копий и дубликатов.

— Поверьте мне, Таркис. Я лучше кого-либо знаю, как легко потерять мир-кузню. Я помню цитату Старой Земли, где говорится, что цивилизация отстоит от варварства всего лишь на один перерыв на обед. Думаю, мы недалеко ушли от этого.

Котов продолжил идти, когда сервитор в очередной раз предложил сесть в паланкин.

— Гексаматика — хороший пример, — сказал он. — Мы принимаем её как само собой разумеющееся, но что если СШК для создания имплантантов, которые позволяют мозгам обрабатывать эти вычисления, будет утрачен? Огромная часть наших текущих средств шифровальной связи и передачи данных в один миг станет недоступной. Мы с вами обмениваемся и обновляем наши недавние схемы обработки данных, одновременно общаясь на высших уровнях ноосферного траффика, но стоит удалить гексаматические имплантанты и эти инфопотоки превратятся в неразборчивую бессмыслицу, неотличимую от скрап-кода.