Максим Субботин - Сердце зимы

Смешно будет, если он сейчас напялит корону себе на голову. Интересно, кто его первым порвет? Белые ведьмы или шамаи – этот и вовсе выглядит так, будто его под зад из теплой норы выперли. То ли обиделся, то ли запором мучается.

Что ж, ожидание затянулось…

Раш вздохнул и направился к Хани. Та стояла, точно ледяное изваяние. Лишь неверно подрагивают волосы в слабых порывах ветра. Он остановился в паре шагов от девчонки, та шагнула навстречу. Глаза обоих опустились на корону – тонкий золотой обод, украшенный крупными самоцветами. Кровь прежнего Белого сьера запачкала драгоценный металл. Раш хотел было стереть ее, но Хани остановила его порывистым движением руки.

– Я хочу помнить, как закончил ее прежний обладатель.

– Ты поможешь Арэну? Уверена, что люди пойдут за тобой?

Она рассеянно кивнула. Затем нахмурилась, тряхнула косами. В глазах, до того растерянных, вспыхнула решимость. Вот такой девчонка нравилась Рашу куда больше. Быть может, и Белые вороны обломают гнилые зубы об нее. Быть может…

Он поднял корону на вытянутых руках. Хани чуть склонила голову. Золотой обод коснулся ее волос, засверкал в солнечном свете. Капли яркой крови попали на белоснежные волосы, застыли в них, точно еще один атрибут власти.

Раш отступил, встал на одно колено.

Тишина разорвалась громоподобным ревом. Толпа ликовала. Северяне приняли выбор чужестранца. Удивительные люди.

– Поднимись… – Скорее увидел, чем услышал Раш.

Он встал – и тут же спину обожгло, точно каленым железом. Он резко обернулся. Нет – глупо надеяться, что в бушующем море людей сможет рассмотреть единственное женское лицо. Но она была там. Стояла и смотрела. Раш заставил себя широко улыбнуться. Пусть видит, пусть изойдет злобой. Возможно, сейчас он подписал себе смертный приговор. И уж точно можно сказать – они еще встретятся. Непременно встретятся.

Иштар, столица Дасирийской империи

– Истину говорят – у дурных вестей две пары крыльев.

Регент Шиалистан озадаченно потер лоб.

Он был молод, только в прошлом году рхельцу минуло три десятка лет. Волосы, черные и прямые, Шиалистан носил свободно, не связывая их ремнями, как того требовала дасирийская мода. Во всем остальном регент покорился обычаям империи, в которой собирался править. Дасирийцы были скупы и черствы все до одного, носили грубые украшения и не признавали шелков. Хлопок да тонкое сукно – даже императоры одевались в те же ткани, что и бедняки.

Шиалистан велел красить его одежды в белый с алым. Вскоре вся его свита и новоназначенные советники переняли новые веяния. Шиалистан знал, что за глаза их всех часто звали «шакальими прихвостнями», но ему до того и дела не было. Куда важнее – свои люди, поставленные там, где нужно. Белые фигуры в его шахматной партии, против серых дасирийцев с их же серой империей.

Шиалистан вспомнил слова Ракела: нужно уметь играть всякими фигурами и быть готовым к тому, что в любой момент доска может развернуться.

– Дядя всегда будто в воду глядит, – невесело, себе под нос сказал регент.

– Вы что-то сказали, господин?

– Вспомнил мудрые слова и только.

Шиалистан про себя ругнулся – и как он мог забыть, что не один? Скосил взгляд на человека, который жался у двери. Рослый, но такой сутулый, что казался даже ниже невысокого Шиалистана. Нескладный, с затравленным взглядом человека, по следу которого идут натасканные псы. Он преданно следил за каждым движением регента, покорно ждал указаний. И поощрений, хоть новости, которые доставил, были дурными и скверными, с какой стороны ни глянь.

– Значит, уже в столице? – Шиалистан прошелся к столу из орехового дерева, откинул крышку шкатулки и задумчиво поглядел на два кошелька с монетами. Выбрав тот, что меньше, кинул гонцу.

Сутулый подхватил кошель, будто голодная собака мясную кость, жадно вцепился узловатыми пальцами, перебирая монеты сквозь тонкую кожу.

– Я ехал впереди, но у самых городских ворот они меня нагнали. Я задержался, поглядел, куда направились. Остановились перекусить в «Железном вепре».

– Там остались?

– Я не стал дожидаться, господин. – Будто чувствуя, что кошель могут отнять в любой момент, сутулый сунул его за пазуху, отмахнулся от несуществующей мухи и заговорил снова: – Спешил к тебе, господин, чтоб скорее весть донести. Не знаю, как этот мальчишка разыскал его раньше.

– Ладно, иди. – Рхелец показал гонцу спину и дождался, пока за тем закроется дверь.