Максим Марух - Люди желтых плащей

Однако мне нужно идти, сам Миша не войдёт. Накрываю голову курткой, выскакиваю на улицу и мчусь по дорожке к воротам. Дождь хлещет в спину тугими струями, под ногами вода вперемешку с грязью чмокает и разлетается во все стороны. Дождь наполняет воздух запахом сырости, и этот запах кажется мне незнакомым. Тяжёлый, приторный… Что-то чужое витает в пространстве, изгибаясь под танцующими плетьми воды, что-то инородное. А может, мне просто кажется.

Михась ждёт меня за воротами. Стоит, как ни в чём не бывало, и я не сразу замечаю над ним чёрный колпак зонта. При виде моей сгорбленной фигуры на его лице появляется улыбка. Не будь мне сейчас так холодно и мокро, я б тоже улыбался. Чёрт, у кого-то машина и полдня не проездила чистой, а у этого зонт! И ведь ничто не предвещало грозы…

00:12

Мы уже изрядно навеселе. Я почти проигрался – моего стэка хватит разве что на пару раздач. У Витоса положение не лучше. Артём и Женя в плюсе, Михась при своих. Виски почти кончился, и нам хочется ещё. Поднимаем вопрос о том, стоит ли ехать в магазин за спиртным. Женя предлагает вызвонить Ваню – он по ночам «таксует» и всегда на колёсах. Но идея не успевает получить развития.

Дождь прекращается так же внезапно, как начался. Просто в один момент всё разом стихает, и мы слышим это столь же отчётливо, как удар грома. Однако тишина нездоровая. Что-то мешает ей, мутит её. Мы почти одновременно кладём карты на стол и прислушиваемся.

– Что это? – произносит Женя и подходит к окну.

Я следую его примеру. Звук нечёткий, и Женя открывает окно.

Его лицо вытягивается:

– Вы слышите?

Мы слышим. Звук напоминает гудение пчелиного улья. Нет, даже не улья… Как будто рой Лангольеров всего в паре километров от нас принялся поедать планету. Это толпа. Шум толпы. Десятков и сотен людей – их вопли переходят в стоны, крики в рык. Они зовут, умоляют, угрожают. Или у меня разыгралось воображение?..

– Закрой, – вдруг просит Артём.

Я знаю, он произнёс это рефлекторно: гудение за окном не только у него вызывает отвращение.

Но мы, конечно, не закрываем. Вместо этого кидаемся к выходу. Я пытаюсь найти свою обувь, и мой взгляд натыкается на кроссовки Михася. Чёрно-голубые, но шнуровка на них белая. Точнее, когда-то была белой. Сейчас она испещрена бледно-розовыми пятнами, совсем свежими.

– Куда ты влез? – спрашиваю у Михася, запрыгивая в свои мокасины.

Женя и Витос, толкаясь, тоже пытаются обуться. Арт ещё на диване, дожидается, пока освободится место у двери.

Михась недоумённо разглядывает кроссовки. Его брови собираются у переносицы, свидетельствуя об активной мыслительной деятельности. Потом выпрямляется и поднимает свою куртку. На чёрной коже поблёскивают капли дождя.

Что-то заставляет меня взглянуть и на свою куртку. Она тоже кожаная, но тёмно-коричневая. Капли на ней такие же чёрные, как и на Мишиной. Тогда я просовываю руку в карман и достаю платок. Белый и свежий – я платками редко пользуюсь.

Провожу платком по куртке и показываю всем.

Михась выглядит озадаченным, но почти не удивлён. Женя и Витос замирают, потрясённо разглядывая платок. Арт встаёт с дивана и подходит к нам.

На платке, собравшем дождевую воду с рукава моей крутки, отчётливо видны розовые разводы.

00:30

Женя хватается за дверную ручку и плечом преграждает нам путь на улицу.

– Вы чо, нельзя выходить! – сквозь зубы шипит он, делая страшные глаза. – Там какой-то кислотный дождь!

Миша тем временем повторяет тест с платком на своей куртке. Результат тот же, разве что платок стал ещё розовей.

Я чувствую, как моё сердце уходит в пятки. Мысль: «мы вляпались в серьёзное дерьмо» встаёт перед глазами огромным реющим транспарантом.

Между тем шум на улице усиливается: толпа Лангольеров приближается. Я поднимаю глаза на экран видеонаблюдения, но там тихо. Только белая крыша Мишиной машины посверкивает бисером капель в свете уличного фонаря.

– Дождь кончился, – замечает Виталик.

Шум манит его в той же степени, что и отталкивает. Я испытываю сходные чувства. Мы должны выйти отсюда.

Миша принюхивается к своей куртке, смотрит на нас:

– Ну, вообще-то, запаха никакого.

Запах есть. Концентрация розовой дряни на куртке слишком мала, чтобы почувствовать её в закрытом помещении, но запах есть. Он был, когда я бежал открывать ворота. Он и сейчас там, стоит только выйти и принюхаться.

Мы выходим. Дорожка от цеха до ворот узкая, и мы бежим друг за другом, вытянувшись в колонну. Передо мной маячит кудрявый затылок Михася, мне в спину дышит Витос. Запах исчез – я принюхиваюсь изо всех сил, но не чувствую ничего, кроме сырой земли и мокрого бетона. Различить цвет сошедшей с небес воды в темноте невозможно, но я знаю, что она розовая. Всё вокруг розовое. От этой мысли кожа на спине идёт мурашками.