Сергей Мусаниф - Имперские войны

– Какое тебе до меня дело? До меня и до моих иллюзий?

– Никакого. Ты – часть человечества. Либо ты сдашь экзамен и что-то поймешь, либо сдохнешь вместе со всеми.

– Ты – не Бог. Бог милосерден.

– Я – не Бог, – согласился человек на троне. – Я не милосерден. Я справедлив и воздаю вам по заслугам.

– Скотина ты, – сказал Клозе. – Вот выживу тебе назло, а потом всю жизнь положу на то, чтобы найти тебя и воздать тебе по заслугам.

– Флаг в руки.

Клозе начал отвечать…

Клозе проснулся и обнаружил, что Изабелла трясет его за плечо. Она прекратила, только когда он открыл глаза и сел в постели.

– Не могла тебя разбудить минут пять, – сообщила она. – Ты кричал во сне.

– Что именно?

– Я таких слов вслух не произношу.

– Хрень мне какая-то приснилась, – сказал Клозе. – Наверное, переел на ночь. Кстати, если императора постоянно этим кормят, неудивительно, что у него башню рвет.

– Похоже, у тебя тоже назревает нервный срыв.

– Возможно.

– Я тебя вылечу, – пообещала Изабелла и поцеловала его в плечо. Ее руки обещали ему гораздо большее.

– Жаль, что некому лечить нашего сюзерена, – пробормотал Клозе.

– Хоть минуту не думай о нашем сюзерене, – попросила Изабелла и запечатала его рот поцелуем.

Без скафандра Энн оказалась красивой женщиной.

В ВКС вообще было довольно затруднительно встретить некрасивую женщину, и дело совсем не в том, что их туда элементарно не брали. Просто всем связанным с флотом людям платили достаточно хорошую зарплату и уже после первого года службы любая женщина могла позволить себе даже самую дорогую пластическую операцию.

Дойл решил, что ему крупно повезло. Он остался в живых и оказался наедине с красивой женщиной в условиях, при которых единственным развлечением мог бы стать только секс.

Аварийные модули созданы для того, чтобы спасать человеку жизнь. Развлекать человека они не обязаны.

На них имеется примитивный бортовой компьютер, отвечающий только за системы жизнеобеспечения и не способный на большее, рециркулятор кислорода, простенький санузел и склад с сухим пайком и водой.

А также восемь сидений, способных раскладываться и принимать форму кровати.

Для библиотеки, кинозала, комнаты игровых автоматов, бассейна и прочих мелочей, обеспечивающих комфортное проживание, на аварийном модуле места не нашлось.

Дойл и Энн были взрослыми современными людьми, а потому пришли к разумному соглашению уже на следующий день. Два человека, запертые в замкнутом пространстве на длительный срок, рано или поздно станут либо лучшими друзьями, либо злейшими врагами. Оба уцелевших во время штурма Китая космонавта хотели избежать второго варианта.

Им было совершенно нечего делать.

Есть, пить, спать, разговаривать и заниматься сексом. Вопрос о любви перед ними не стоял. Они просто выбрали такой путь, чтобы не сойти с ума.

– Полтора месяца, – сказал Дойл. – Мы здесь уже полтора месяца.

– Может быть, пора всплывать?

– Я подождал бы еще пару недель.

– Если планета оккупирована таргами, от этой пары недель ничего не изменится.

– Зато если они выжгли поверхность, на ней хотя бы пепел уляжется.

– И что мы будем делать одни на мертвой планете?

– Первым делом выйдем в эфир. Должны же быть еще живые.

– А если больше никого нет?

– Тогда будем думать. Аварийный модуль проектируется с таким расчетом, что может путешествовать внутри звездной системы. Мы же всего-навсего спикировали с орбиты на планету, так что у нас в запасе еще уйма энергии. Поднимемся на орбиту и пошлем сигнал «сос».

– И имперская кавалерия прискачет нас спасать.

– Чем черт не шутит, – сказал Дойл. – Судя по тому, что я видел во время спуска, тарги на этой планете задерживаться не собирались. А если они ушли, то сюда рано или поздно должна прийти Империя.

– Зачем?

– Спасать выживших и считать трупы. Фигурально выражаясь.

– Так мы ждем еще две недели?

– Да. Дольше ждать смысла я не вижу. Надо оставить немного времени про запас. Хотя, кто знает… Может быть, стоит нам вылезти из воды, и нас тут же подберут спасатели.

– Или подобьют тарги.

– Или мы никого не встретим. В общем, вариантов не так уж много.

У Клозе был свой любимый писатель из древних веков. Курт Воннегут-младший. Клозе чувствовал в нем собрата по духу.

Этот человек лучше всех понимал, как абсурдна Вселенная, в которой они все живут.

Абсурд достиг апогея через два месяца после потери человечеством Великого Китая.