Сергей Мусаниф - Имперские войны

Трогать космонавта Дойл не решился. Когда на тебе надет боевой костюм, ты должен быть очень аккуратен в движениях. Скафандры техников достаточно гибки, но особой прочностью не отличаются.

Аварийный модуль отстрелился от корпуса МКК с легким щелчком, тотчас же внутри возникла невесомость. От неожиданности Дойл выпустил из рук карабин и тот выплыл на середину салона.

Дойл, как и все, кто работал в космосе, проходил тренаж по действиям в невесомости, но это было чертовски давно. Некоторое время Дойл трепыхался без опоры под ногами, потом он все же кое-что вспомнил и с грехом пополам добрался до сиденья пилота.

Спасательный модуль не обладает полетными характеристиками истребителя и в большинстве случаев готов доставить своих пассажиров в безопасное место на автопилоте, но в нем предусмотрена и функция ручного контроля. Дойл пока не собирался вмешиваться в работу автопилота, но ему хотелось иметь возможность контролировать процесс. И хотя этот джойстик отвечал за движения модуля и не имел ничего общего с привычными Дойлу огневыми системами, когда он лег под ладонь Дойла, бомбардир почувствовал себя увереннее.

Это чувство продлилось ровно тринадцать секунд, до тех пор пока не взорвался «Зевс».

Совсем недавно Клозе обнаружил, что получил новую кличку, циркулирующую в среде пилотов. По роду своей новой деятельности он не общался с пилотами, так что о кличке ему рассказала Изабелла.

Раптор.

Изабелла не знала, что имели в виду неизвестные шутники. То ли ископаемого хищника, то ли популярное средство от насекомых. Клозе считал, что любой из этих вариантов достаточно неплох.

Раньше он бы гордился такой кличкой. Теперь она его просто забавляла.

Раптором его назвали после Сахары. Интересно, какую кличку он получит после того, как вздрючит генштаб ВКС в полном составе, начиная с самого адмирала Круза?

А сделает он это обязательно.

Где это видано, чтобы адмиралы умирали от инфаркта во время сражения, а другие адмиралы принимали идиотские решения, вопящие об их некомпетентности? У человечества и так немного шансов выиграть войну, так зачем усугублять ситуацию?

Клозе до сих пор носил звание полковника, но по должности был выше любого адмирала генштаба и отчитывался только перед Юлием. Так что он любому в Империи мог устроить веселую жизнь. Клозе только еще не решил, слетать ли ему самому на Марс или вызвать адмиралов сюда.

Об этом он и размышлял в кафетерии УИБ во время запоздавшего ланча. Изабелла при трапезе присутствовать не смогла, так как ее обеденный перерыв кончился, а Клозе не решался использовать свое служебное положение направо и налево.

Он твердо решил быть принципиальным и беспристрастным.

Боевой скафандр Дойла был спроектирован почти на все случаи жизни, но, когда модуль тряхнуло, Дойл приложился лбом о лицевой щиток и на время вырубился из реальности. В отключке он был не более нескольких секунд, потому что когда пришел в себя, то смог наблюдать разлетающиеся во все стороны обломки MKK. Модуль трясло, мелкие детали стучали по обшивке как град.

Дойл молился Богу, святому Патрику и инженерам, заложившим в спасательный модуль большой запас прочности.

Дойлу повезло. В хаосе обломков, образовавшихся после взрыва МКК, его модуль остался незамеченным таргами. Очевидно, они приняли его за крупный кусок космического мусора.

Модуль выровнялся, в салоне загорелась контрольная лампа, извещающая о восстановлении пригодной для дыхания атмосферы. Дойл откинул лицевой щиток скафандра, убедился, что до вхождения в атмосферу у них есть еще несколько минут, и полетел проведать своего пассажира.

Техник по-прежнему сидел в своем углу, вцепившись руками в крепления сиденья. Дойл приземлился рядом и показал технику два пальца, обозначив рабочую частоту встроенной в скафандр рации. Он надеялся, что с парнем уже все нормально, потому что понятия не имел, что ему следует делать в противном случае.

– Как слышишь меня, парень? Как меня слышишь? С тобой все нормально? Как тебя зовут? Можешь откинуть щиток, тут уже можно дышать.

Техник мотнул головой, отпустил кресло и правой рукой отстегнул крепление щитка. Техник оказался женщиной.

– Повезло же мне, – констатировал Дойл. – Ты в порядке?

Она неопределенно мотнула головой. Дойл решил считать этот жест положительным ответом. – Как тебя зовут?

– Энн.

– Отлично, – сказал Дойл. – Не смейся, но меня зовут Конан. На самом деле, Энн, тебе лучше сесть в кресло и пристегнуться. Мы вот-вот войдем в атмосферу, и тогда начнутся перегрузки.