Алексей Волков - Время отмщения

Еще отец Ахора заранее начал готовиться к долгожданному часу. Не столь далеко от города прямо в скалах, где естественные пещеры своей толщей защищали от любого оружия, были устроены гигантские хранилища необходимых для войны вещей. Сын продолжил полезное начинание, и теперь мог вооружить едва ли не все мужское население своей страны чисто из наличествующих запасов.

Теперь правитель решил выехать на место, посмотреть на имеющиеся сокровища, и уж после этого окончательно решить с дальнейшими действиями.

Нетерпение Ахора было так велико, что он даже не стал дожидаться обеда. Несколько слов, минимум подготовки — и скоро пять сотен «тигров» из имеющихся десяти плотно забили имеющиеся парокаты, и во главе с правителем направились в пещеры. Еще одна сотня охраняла хранилища, но разве четырех сотен мало, чтобы обеспечить покой и порядок в городе?

Надо признаться, состояние многих машин оставляло желать лучшего, и лишь Неназываемый мог сказать, каким образом они вообще ехали. Железо местами проржавело до дыр, то тут, то там что-то было подвязано на веревочках, в движении постоянно раздавалось дребезжание, словно все собиралось развалиться, рессоры прогибались под весом набившихся в кузова «тигров» до отказа, клубился вырывающийся пар, и тем не менее, машины ехали. Что до их почтенного возраста, — так где же достать поновее? Ахор без того считался одним из самых богатых властителей во всех окрестных землях, и ни один из правителей не смог бы перевести на технике столько вооруженных людей.

Все в мире относительно…

— Куда ты пойдешь? У тебя в городе дело. Ты здесь — уважаемый человек, и бросать все глупо. Ты же не голь перекатная, чтобы сломя голову нестись невесть куда!

— Молчи, женщина! — прервал Залиль стенания своей старшей жены, одной из двух, положенных согласно заветам Неназываемого. — Я всю жизнь ждал этого часа! Хочешь, чтобы я остался в стороне? Какой пример я подам нашим сыновьям?

— А на кого ты оставишь дело? Старшему лишь тринадцатая весна. Ему еще учиться и учиться, прежде чем он сможет стать настоящим торговцем! — возразила супруга. — Или ты хочешь, чтобы все здесь пришло в запустение? А нас на кого ты покинешь?

— Какое запустение? Да я привезу столько, что окуплю любые расходы! Тут главное — не зевать и быть впереди. Неназываемый всегда на стороне храбрых, и даст им богатую добычу. Или ты не хочешь, чтобы мы были одними из первых? Чтобы богатствам нашим не было числа? Ты этого хочешь, женщина?

Бедным Залиля никто бы не назвал. Даже дом был не обычный, а двухэтажный, а уж двор размерами мог бы вместить минимум четыре жилища простого горожанина. Одних помощников было шесть человек. Помимо же лошадей и ослов у хозяина имелся даже небольшой грузовой парокат, весьма не новый, весь потертый и побитый, однако ездящий — а что еще нужно человеку для счастья?

Вместо ответа глаза жены наполнились слезами. Чисто по-женски — когда нет достойных аргументов, попытаться разжалобить, воздействовать на чувства, ибо многие ли мужчины в состоянии устоять против слез?

Залиль — мог. По крайней мере, какое-то время.

— И чего плачешь? Разве не для детей стараюсь? Или — не для тебя? Я же — мужчина, а Неназываемый прямо сказал, что каждый обязан отомстить тем, кто отгородился границами, начисто забыв Всемогущего. Могу ли я ослушаться Его слов?

— Ты тоже отправишься на войну?

Юмис посмотрел на нынешнюю пассию. Хороша! Тело стройное и гибкое, губы зовущие к наслаждению, а голос сродни лучшей музыки. Душе так и хочется вновь начать любовные игры, хотя слегка утомленное тело жаждет краткой передышки.

Поэт привстал с низкого ложа и протянулся туда, где стоял заветный кувшин. Несколько глотков вина живительной влагой устремились к животу, и невольная пустота, образующаяся после пылких ласк, хоть в малой степени отступила прочь.

В комнате царил легкий полумрак. Плотные занавески на окнах не пускали внутрь палящие солнечные лучи, и лишь извечный городской шум извещал, что день в самом разгаре.

— Будешь? — Юмис протянул женщине кувшин.

Женщина гибко потянулась, взяла сосуд и тоже отпила. На ее теле блестели капельки пота. Покрывала на ложе не было, простынь была смята, но влюбленные не обращали внимания на подобные пустяки.

Женщина вернула кувшин и потянулась к Юмису за поцелуем. Отказать мужчина не мог. Однако сам поцелуй был легким, больше напоминающим касание.