Николай Семашко - Что-то про Айс

– …ояли…вери…

Что это было?! Гордон бросил разбитый в щепки автомат в пасть очередного монстра и, утробно рыча, начал молотить мутантов кулаками. Стальные шипы на накладках в первый раз с момента изготовления выполняли свою функцию – кровь хлестала ручьём.

Я начал уставать. Руки словно налились свинцом, выполняя монотонную работу: вверх-вниз, выпад, оттолкнуть ногой поверженного врага, чтобы его место мог занять новый. Улучив момент, стёр с лица чужую кровь и осмотрелся, на автомате продолжая описывать круги ножами.

Веренице мутантов не было конца и края. Стало ясно, что нас попросту задавят массой. И это ещё не подошли другие, более крупные экземпляры.

Мысль пришла неожиданно. Так, не мысль – наитие. Не дав ей до конца оформиться, я схватил Гордона в охапку и бросился к обрыву.

– Делай, как я! – крикнул я в ухо товарищу. Надо отдать должное товарищу, он подчинился беспрекословно.

– Прыгай!

Передо мной промелькнули ошалелые глаза напарника, я столкнул его в обрыв и прыгнул сам, на лету вытаскивая револьверы. Двенадцать бронебойных пуль вонзились в ледяной прямоугольник, разбивая его на осколки. «Точно, стекло!», – подумал я, инстинктивно группируясь в ожидании удара. И удар наступил, а следом на меня обрушилось что-то тяжёлое, после чего я отключился.

– Лис… Лис, ты живой?

Я застонал, пытаясь пошевелиться. Левую руку пронзило молнией, и я рухнул опять.

– Чувак, может, слезь с меня, а? – мирно попросил я, расслабленно лёжа на полу.

– Не могу. Я, кажется, ногу сломал.

Поднапрягшись, я спихнул с себя тушу технолога и перевернулся на спину.

В безоблачном чёрном небе светила луна. Я так давно не смотрел вверх, что забыл, как оно красиво – звёздное небо. Среди неподвижных ярких точек медленно двигалась ещё одна – наверное, один из спутников, в незапамятные времена запущенные в космос и продолжающие исправно снабжать нас информацией. Или просто мусор…

– Гордон, а где ты сигареты берёшь?

Технолог помолчал немного, а потом тихо, истерически заржал.

– А зачем тебе? – отсмеявшись, сказал он.

– Ну, а что? Ситуация позволяет, лирика там, звёзды, всё такое. Муты, опять же, не мешают. А меня давно интересовал этот вопрос. Условий для выращивания нет, тепла нет, а курево у тебя всегда качественное.

– Балбес, ты про гидропонику слышал? У меня под крышей корпорации опытная лаборатория есть, типа оранжереи. Там и выращиваю, и скручиваю. А ты думал – Иные снабжают?

– Стоп. Оранжерея – это такое здание со стеклянными стенами и крышей? Ну-ка, подожди.

В неровном свете луны я кое-как одной рукой осмотрел ногу напарника. Перелома нет, но может быть трещина. Ничего, это дело поправимое.

Я покопался у себя в инвентаре и достал шприц.

– Слушай сюда. У меня есть один стимулятор, по параметрам тебе подходит. Для начала я обезболю тебе ногу, а ты мне вправишь плечо. Что дальше – будем думать дальше.

Я воткнул иглу ему в ногу и откинулся назад. Вывихнутое плечо болело всё сильнее; тупая, ноющая боль буравила мозг, не давая сосредоточиться. ЩЁЛК! Я заорал благим матом, подпрыгнул и попытался достать Гордона здоровой рукой, но потом обмяк и завалился назад. Блин, предупредил бы хоть, прежде чем вывих вправлять. Хотя так даже лучше – ждать в напряге не пришлось.

– А это у тебя что? – недоумённо спросил технолог, глядя на свои окровавленные руки.

– Забей, – я вяло махнул рукой. – Ножом порезался, когда падал. Отстёгивать времени не было. Кровь уже свернулась. Дай-ка мне лучше фонарик.

Узким лучом я осветил пространство вокруг себя. Можно сказать, нам с Гордоном невероятно повезло. Вокруг стояли то ли ящики, то ли полки с торчащими вверх железными штырями с остатками каких-то растений. Стеклянные стены до потолка покрывал снег, вперемежку с камнями и комками грунта, и только потолок оставался нетронутым – его я и разбил, падая с обрыва вниз.

– Это… Это что? – нарушил молчание технолог.

– Походу, это и есть оранжерея. Другой вопрос, откуда она здесь взялась. Ходить можешь?

Наверное, комичное со стороны было зрелище – два измазанных в крови человека, шатаясь и поддерживая друг друга, ковыляли вдоль стеллажей, нашаривая дорогу в узком луче фонарика.

Нам опять повезло: мы выбрали верное направление, и в конце пути Гордон высветил полуоткрытую металлическую дверь. Чтобы протиснуться, пришлось снимать полуразодранные броники – всё равно ремонтировать негде.

Через узкую щель я пролезал уже на пределе своих возможностей, а после просто рухнул на пол, прислонившись спиной к стене. Как сквозь вату, я слышал слова Гордона, но смысл сказанного так и не разобрал. Измученный организм начал перезагружаться, забирая для этого оставшиеся силы. Я расслабился и заснул.