Игорь Лазаев - Лифт в преисподнюю

– Точно, в нем мы сможем… – ее глаза даже загорелись.

– Да-да, Марина, все знают, что он делает. Ты, главное, его сейчас найди, – устало перебил жену.

– Хорошо-хорошо, – оживилась она, увидев перед собой сразу две цели – перенос припасов и поиски термоса. – Сейчас прямо пойду искать, дверь можно не закрывать?

Саша задумался, этот мир был коварен:

– Нет, лучше закрывай, если будешь отходить. Кашеварить-то я буду на пятом этаже, чтобы дым выходил, а то мы тут задохнемся все. Так что…

– Хорошо, тогда я буду сначала все сюда в прихожую заносить, потом дверь закрывать и уже дальше в квартиру перетаскивать.

– Да, так, наверное, выйдет безопаснее всего. И еще вот, – он достал из-за пояса свой старый топорик и протянул жене. – Носи всегда с собой, надеюсь, не пригодится. Но лучше пусть будет.

Марина взяла в руки топор и непонимающе смотрела на Сашу.

– Но куда мне его прицепить? – не отводя глаз, спросила она.

– Ну, поясок себе сделай и к нему цепляй, только смотри, чтобы на ноги тебе не упал. А то с твоим везением, быстрей сама себя топором тупым зарубишь, чем на «бывшего» нарвешься.

С недовольным видом Марина засунула топорик в карман куртки, явно не собираясь с ним ничего делать, кроме как положить дома на табуретку. Саша прочитал это по ее взгляду, но не хотел сейчас ругаться, поэтому решил оставить разговор про безопасность на потом. И уходя, лишь добавил.

– Я нашел там, у деда ведерко одно. В нем немного воды. Прокипячу ее, и можно будет по паре ковшиков каждому выделить, чтобы помыться чуть-чуть. Поищи, может быть, что-то чистое еще осталось, сменить белье.

– Хорошо, Саш, я посмотрю, – опустив глаза, ответила она. – Но вряд ли. Три месяца ничего не стирали…

– А ведь действительно, – задумчиво протянул Саша. – Ладно, не ищи, я тут в одной квартирке пороюсь, кажется, там было что-то, – осенила его мысль.

– Хорошо, ну я тогда переносить начну? – робко спросила Марина.

– Да, давай, и про термос не забудь, – в очередной раз повторил он, уже отворачиваясь.

– Ах, точно, – дверь скрипнула и закрылась.

Саша, фыркнув, начал спускаться на второй этаж, за остатками продуктов. И заодно решил зайти к старику, посмотреть, найдутся ли у него пригодные чистые вещи. Ему сейчас было абсолютно все равно, какие он найдет там трусы или шорты, и кто их и сколько носил, лишь бы они были чистыми. Совершенно не помнил, как там обстояли дела с одеждой. Найденные припасы затмили перед ним все остальное, что он там видел. Из вещей, разумеется.

Скрипнув дверью, вошел в квартиру и двинулся в зал. Подняв глаза от разбросанных на полу вещей, он увидел, что мертвый старик сидел на диване и шевелил челюстью, словно что-то жевал.

Саша стоял и не двигался, а «бывший» как будто и не обращал внимания на присутствие в комнате человека.

Медленно.

Непослушными пальцами, нежелавшими признавать за Сашей право ими управлять, он вытащил топор из-за пояса.

На секунду закрыл глаза.

Тело затряслось от пронесшейся по нему волны мурашек. От напряжения даже пересохло и заболело горло, словно проглотил пучок колючек.

Попытался перекреститься. Забыл, как это делается. Вспомнил, но мешал топор в руках. Выпускать его не хотелось. Потом вспомнил, что все равно никогда не относился к вере всерьез, и решил больше не терять время – начал приближаться к дедушке со спины. Точнее справа, сбоку. Стараясь ступать бесшумно, он думал, как ударить «вставшего» так, чтобы наверняка.

«Как я не заметил, что этот старик может быть еще активным пораженным? Да и почему дед лежал, пока убивали его внука? Я столько времени шумел в квартире, что только мертвый мог не услышать. Видимо, так и произошло, в прямом смысле».

Саше оставалось буквально два шага до «бывшего», когда его внимание привлекло движение справа. Повернув голову, он увидел, что в дверном проеме второй комнаты стоит мальчик.

Тот самый, привязанный к батарее мальчик с пробитой головой!

Теперь действительно пришло время паниковать. Встали двое, а это уже совсем не шутки.

«Но как? Почему они поднялись? – в ужасе задался вопросом Саша. – Я же проломил этому гаденышу череп. Три раза приложился тумбочкой!»

Но мальчик ему не ответил. Только старик, когда в дверях появился ребенок, начал звонко клацать челюстью. Пытаясь повернуться к внуку, он повалился на левый бок и скатился с дивана. Не имея сил встать, «бывший» лишь повернул к мальчику свое обезображенное лицо, продолжая двигать челюстью.