Игорь Лазаев - Лифт в преисподнюю

Права на ошибку или трусость у него не было.

– Что ж, если ты «бывший», то я сделаю тебя «бывшим» вдвойне, – со странной уверенностью Саша двинулся в комнату, в которой его кто-то ждал.

Засунув топор за пояс, подошел к тумбочке и снял с нее телевизор. Он слегка подбросил его в руках, проверяя вес, и поставил на пол, недовольно качнув головой. Поднял саму тумбочку, вытряхнул из нее барахло и оценил тяжесть.

«Подходит».

Саша перевел взгляд на кучу тряпья, и в ее глубине снова задергалось неизвестное существо. Не могло же оно чувствовать его намерения?

«Или могло?»

Он встал на кровать, и та слегка скрипнула под его весом. Простыни, измазанные чем-то волокнистым и кровавым, засохли и превратились в сплошную корку, которую уже успела покрыть пыль. Он словно ступал по насту из каких-то перемолотых, но насыщенных мелкими кусочками, внутренностей.

«Мерзость», – подумал Саша. Хотя, несмотря на это, его даже не тошнило.

Оставляя следы-проломы на корке, он подошел к окну, под которым находилась беспокоившая его куча. Стукнул ногой по стене, и тварь, дернувшись в ответ, точно указала место, куда нужно бить. Он со всей силы швырнул туда тумбочку. Послышался удар обо что-то твердое. Стараясь не упустить удобный момент, быстро поднял свое орудие и снова со всей силы бросил его.

Для уверенности повторил это и в третий раз.

От такой «работы» Саша не должен был устать, но отсутствие нормальных условий для жизни сказывалось на его силах. И он все чаще ловил себя на мысли, что недоедания, постоянный стресс и страх однажды доведут его тело. Когда-нибудь у него не хватит сил на серьезную схватку с одним из «бывших». А это обязательно должно произойти, если он собирается жить дальше. Ведь ради нормальной пищи и собственной безопасности и была устроена сегодняшняя вылазка. Он хотел заполучить в свое владение целый подъезд и все, что можно забрать из квартир. Пока улов был, так сказать, не очень.

После трех ударов тумбочкой под одеялами никто не шевелился.

«Просто затих или убит?»

Саша подумал, что подождал достаточно, и решил посмотреть, кто скрывался в куче тряпья. Когда он поднимал тумбочку, она скрипнула и развалилась в его руках.

«Да уж, такие вещи не предназначаются для убийств. Но люди умудряются все что угодно приспособить под эти нужды».

Положил обломки на кровать. Взял в правую руку топор, а свободной начал разгребать кучу тряпья.

Сверху лежали два толстых ватных одеяла, прорванных в нескольких местах и вымазанных тем же, чем и простыни. Они были без пододеяльников, либо те совсем износились и, разорвавшись, превратились в то мелкое тряпье, что всюду лежало здесь на полу.

Под одеялами он увидел большие куски плотных картонных коробок. В таких перевозят мелкую бытовую технику, они скрепляются специальным степлером толстыми скобками. Здесь были именно такие, разорванные на части и тоже перепачканные какой-то засохшей дрянью. Попутно попадались склянки от лекарств, шприцы с согнутыми иглами, куски бинта, видимо, от сорванной перевязки.

В итоге, убрав в сторону все одеяла, простыни и мусор, Саша увидел привязанного к батарее ребенка.

«Бывшего» ребенка.

Абсолютно голый мальчик, с коричневой кожей, покрытой синими пятнами.

Видимо, перед смертью ребенок выгнулся – как будто старался встать на мостик. Макушкой он почти касался пола, но привязанные руки не позволяли ему завершить движение.

Из его рта лезли наружу кривые камнеобразные зубы. Челюсти разделял почти перегрызенный кожаный ремень, служивший кляпом. От удара он немного соскочил и обнажил нижнюю губу мальчика. Она практически исчезла, словно втянулась внутрь, оставив после себя лишь синюю полоску.

Руки были связаны вместе и привязаны к батарее. С ногами поступили по такой же схеме. Ребенок не мог разорвать эти путы, пока не перегрыз бы ремень-кляп. Ситуация у парня была безвыходная, но неестественные силы, приобретенные после «обращения», помогли ему протянуть так долго.

Пока Саша не прикончил его.

Странное совпадение. «Бывший» ведь мог освободиться. Ремень-то почти перегрыз, а это самое сложное. Дальше оставалось только отвязать руки и ноги. И можно выйти пошляться по подъезду.

Но тут появился Саша и проломил ему череп над левым глазом.

Все конечности ребенка покрывали следы от уколов. Предплечья исколоты зубами, уши рваные, левая нога от бедра была немного вывернута вправо. Словом, ничего хорошего с мальчиком не произошло.